Обречённые

— А разве это так важно? — После растелилась тишина. О чём они говорили? — размышлял я, пытаясь понять смысл их диалога.

Просто зайди к ней сейчас и скажи, как она дорога тебя, пытался убедить себя я. Но мысль, что Ребекка или Ричард причинят ей боль, вновь отогнали от меня разумные планы. Джейн была для меня всем миром, который помещался в одном человеке. Но ещё она была моей единственной слабостью, которой могли воспользоваться враги. Страх, что Ричард или Ребекка отнимут у неё жизнь, был гораздо сильнее, чем желание быть с ней рядом. Теперь я с уверенностью осознавал, что впервые за многие десятки лет по-настоящему полюбил. Эта мысль не дала бы мне спокойно развернуться и уйти навсегда. Я слишком долго её искал, чтобы вот так просто сдать свои позиции. Лучше я буду рядом, чем останусь в неизвестности о судьбе любимой.

— Джейн, ты единственная, кто смог завладеть моим сердцем без остатка. Я люблю тебя, — наконец-то скажу я. Но в ответ боюсь ничего не услышать. Она промолчит… дальше, будет всё словно в тумане. Одурманенный своей же любовью я буду на пике блаженства. Я склоню голову к ней. Она поднимет на меня свои нежные карие глаза. Запах её волос. Тёплая кожа. Милое сердцу лицо. Я замру от невероятной легкости, которая истомой растекается по всему телу. Прикоснусь губами к её губам, я ощущу райский вкус жизни, словно оживу, и в меня вновь войдёт свет моей некогда потерянной души. Мои пальцы утонут в её шелковистых волосах. Я обниму её. Она расслабится, позволяя мне прикоснуться к ней. Только тогда я пойму, что значит настоящее счастье. Когда родные глаза будут смотреть на меня с вожделением. Когда я буду держать её хрупкое тело в своих руках. Когда буду чувствовать, что искренне любим. Сколько раз я представлял эту сцену признания. Десятки поводов и возможностей. Сотни раз слова любви крутились на моих устах. В преддверии предвкушений я старался придумать решающую концовку своих больных фантазий и каждый раз я останавливался от страха быть не понятым. Моя невостребованная любовь. Сможет ли когда-нибудь быть для меня просто воспоминаниями? Принадлежит ли мне хотя бы часть её сердца? Смогу ли я быть для неё единственным? Или так и останусь тенью, которую она никогда не заметит?

Открыв глаза, я понял, что лежу в своей комнате. Посмотрел на часы, было четыре утра. Яркие фары от проезжающей машины светили мне в глаза через открытое окно. Тёмная ночь окутывала всю улицу своим зловещей аурой. Я посмотрел на телефон, увидел пропущенный звонок от Лейлы. Вместо того, чтобы перезвонить ей я набрал Джейн. После семи гудков услышал любимый голос.

— Алло. — Я молчал. Она слышала моё тяжелое дыхание. Нужные слова крутились у меня на губах. Я молил себя произнести их вслух. Просил сам себя не мучиться больше и узнать об истинных чувствах, которые у неё на сердце. Ведь завтра я могу уже не вернуться. — Алло! Алло, — ещё раз повторила она. Ну, давай же скажи! Произнеси вслух о том, что думаешь на самом деле! — кричал я про себя. Ведь я мог просто сказать и если чувства не взаимные уехать отсюда и забыть. Но в этот раз всё было по-другому. Я не мог этого сделать. Я готов был довольствоваться ролью друга невидимки, чем быть разоблачённым в своей больной любви к ней. — Алло, — последний раз повторила она. После я услышал короткие гудки в трубке. Я ещё долго не отключался. Пока гудки не прекратились вовсе. Разлука с ней была подобно смерти в адских мучениях. День за днём умирать и не знать причину своего наказания. Я с силой отбросил телефон в сторону. Он вдребезги разбился, ударившись о стену. Я ненавидел себя за свою нерешительность и слабость, которую ранее никогда не испытывал в таком преизбыточном количестве. Я словно немел, когда слышал её голос. Я превращался в неподвижный столб, когда видел её. Я не мог признаться. Но и не мог уйти.

Глава 27 Безвыходность

Школьные занятия. Синее чистое небо. Яркое солнце. Сочная лужайка во дворе школы. Шумные компании. Невинные разговоры. Беспечные лица. Возможно, сегодня был мой последний день. С тяжёлым сердцем я покидал Джейн тем днём. Её последний взгляд оставил во мне выжженный след в виде шрама. Почему-то сейчас мне было страшно уходить от неё. Странное предчувствие преследовало своей навязчивостью, словно предупреждая о приближении беды. Но, тем не менее, она успокоила меня тем, что просто была весёлой и жизнерадостной, несмотря ни на что.

— До завтра. — Она улыбнулась мне и вышла вместе с Бесс на улицу.

Сегодня я вновь промолчал. Был напуган, тем, что не заслужил даже призрачного счастье, которое, по-видимому, по ошибке попало, ни к тому адресату. Боясь спугнуть изменчивую удачу, я затаил дыхание в ожидании счастливой развязки нашей истории.