Обречённые

Я сидел за столом. Напротив меня лежало письмо, которое отдала мне бабушка Джейн. Рядом лежала фотография, где мы были вместе. Будь я немного проницательнее, то понял бы, что теряю её, но не увидел, не почувствовал, не осознал. Как? Как теперь могу смотреться в зеркало, зная, что своими же руками оттолкнул от себя самое ценное. Я взял письмо в руки. Медленно развернув лист, тяжело вздохнул, пытаясь найти силы прочесть это:

«Чтобы оправдать ненависть к окружающим не стоит искать причину в других, нужно в первую очередь заглянуть и покопаться в себе. Именно от нас зависит то, какими нас воспринимает этот мир. Для меня ты значишь больше, чем кто-либо. Молчаливость, недосказанность, холодность не смогли отпугнуть меня от тебя. Всякий раз, когда ты поворачивался ко мне спиной, я знала, что ты это делаешь ради моего блага. Ты отдалялся. Я не могла понять почему? Просто понимала, что тебе нужно было время. Но, к сожалению, у меня его оставалось слишком мало… Последнее о чём будут мои мысли, прежде чем я уйду из этого прекрасного мира, будут только о тебе. Я буду молиться и верить, что когда-нибудь ты изменишься и станешь чуточку иным. Тебе просто нужно поверить в себя. Тогда возможно в другой жизни у тебя появится ещё один шанс обернуться в толпу, чтобы найти там меня. По крайней мере, мне хочется в это верить… и я с нетерпением буду ждать это мгновение пусть даже вечность».

Долгая дорога в неизвестность была трудной. Невольно путь вновь вернул меня на то место, где я был счастлив. Сидя посреди поляны, я видел перед собой лицо Джейн. Всё та же милая и весёлая улыбка, но печаль и боль в глазах. Я тонул в них. Впервые я ощутил смысл, ради чего, мучился сотни лет. Я должен был её спасти, вот зачем мне нужна была столь длинная и никчемная жизнь. Чтобы спасти её. Я и впрямь жалок, что был не способен даже на то, чтобы использовать свой единственный и последний шанс обрести себя. В тот миг, когда в моей ладони оказалась её фото, я смог ещё раз окунуться в глубину её глаз. Она смеялась на ней. В тот день рядом с ней я впервые почувствовал, что люблю и любим. Но осознание того, что больше это не повторится, ставило окончательную точку в моей судьбе. Я ощутил, что умер ещё раз в тот миг, когда проклятая судьба забрала её у меня. Ощутив вкус смерти второй раз, мне уже не хотелось возвращаться в этот бездушный мир. Но я жил. Безжизненное тело по-прежнему могло ходить. Сердце по-прежнему ничего не могло чувствовать. Теперь я действительно был мёртв.

Большое Озеро — именно так я назвал его, когда привёз сюда Джейн. Воспоминания того дня возникли в проекции моей памяти. Я приблизился к обрыву и посмотрел вниз. Волны бились о высокий утес, на котором я стоял. Острые выступы виднелись по обе стороны озера. Словно огромный язык вода жадно лизали скалы. Я закрыл глаза, вспоминая, как на этом месте стояла Джейн. Казалось, я почувствовал её чувство страха, когда она смотрела вниз. Что было в её голове? Что беспокоило? Что волновало? Вероятно, решение, которым не с кем было поделиться, тяготило её так долго, что возможность помочь ей осталась далеко позади. Я взглянул в небо. Вдруг недалеко от себя заметил девушку, которая стоит на краю обрыва. Она была странной. Её волосы были распущены. Ноги босые. На ней было белое как снег платье.

— Стойте! — прокричал я, но сильный ветер поглотил мои слова, унося их вдаль. — Не делайте этого! — вновь крикнул я, наблюдая, как она сделала ещё один шаг к пропасти. Неожиданно на короткое мгновение девушка обернулась. Я увидел лицо Джейн. Ни секунды, не думая, я кинулся к тому месту, где она стояла, но как только приблизился, она исчезла. Я подошёл вплотную к краю, заглянул вниз. Судорожно глазами пытался найти в воде тело. Но ничего не замечал, пока на волнах далеко от берега не увидел белое пятнышко, которое пучина поглощала в свои объятия.

— Джейн, — тихо произнёс я, прыгая в воду.