Обречённые

— Надеюсь, ты меня не избегаешь? — спросила она, дождавшись меня у моего шкафчика. Я немного растерялся от того, что она ударила в самую точку. Но я быстро взял себя в руки.

— Нет. — Я сделал удивлённое лицо, чтобы придать моему ответу больше убедительности.

— Просто тебе не было в школе два дня. Вот я и подумала.

— У меня были дела.

— Вот и отлично, — выдохнула она. — А я уж было подумала, что напугала тебя тем вечером.

— Нет. Глупости. О чём ты? — Я не понимал себя. Стоя там как малолетний преступник, я пытался найти повод, чтобы оправдаться перед девочкой, которая младше меня на много десятков лет.

— Ты к Стену не зайдёшь? — спросила она, доставая из своего рюкзака ручку. — Вот. — Она протянула мне её в руки. Я взял, хотя не понял зачем. — Напиши свой номер. — Уточнила она, заметив, что я замешкался. — Стен все уши мне прожужжал о тебе. Я хочу его обрадовать.

— Чем обрадовать?

— Ну, ты ведь будешь с ним работать? Ведь так?

Я не помнил, чтобы упоминал о таком, но в следующие пятнадцать минут я уже стоял в кабинете редакции напротив своего нового рабочего места.

— Я не могу поверить! — Стен продолжал восторгаться и бегать вокруг меня, пытаясь создать комфорт на столе с компьютером, который он мне выделил.

— Может, перестанешь уже мельтешить. — Я сурово на него посмотрел, расстроившись тем фактом, что не понял, как оказался рядом с ним.

Таким образом, совершенно неожиданно и внепланово я начал свою деятельность в школьной редакции. Вооружившись фотоаппаратом и запасной картой памяти, я бродил по школьным коридорам за своим новым начальником. Стен хотел сегодня взять интервью у директора. Он планировал затронуть тему о проблеме дискриминации в нашем обществе. Я был его сопровождающим, так как должен был понаблюдать за работой Стен и заодно сделать несколько фотоснимков с директором школы. Мы ожидали встречи с ним, сидя в приёмной.

— Может, перестанешь мне всё время названивать! — буркнул Стен и положил трубку в очередной раз. После он обернулся ко мне и произнёс. — Эти надоедливые родители, — на его лице появилось смущение. — Тебе ведь твои, наверное, тоже надоели? — предположил он.

— Их нет, — коротко ответил я.

— В смысле в городе нет? Они уехали? Оставили? — уточнил он, осматривая меня как научный экземпляр из городского музея.

— Они умерли.

— Что?! Как умерли? Умерли?

— Что в слове умерли тебе непонятно? — разозлился я его навязчивостью.

— О, прости. — Стен резко изменился в лице. — Я, правда, не хотел ворошить твои воспоминания. Мне жаль, — пытался выкрутиться он из сложившейся ситуации, которую сам же создал своими неуместными вопросами.

— Нет проблем, — успокоил его я. Стен задумался. Его лицо стало невероятно серьёзным и отрешённым.

— Тогда кто купил вам дом? — Я услышал то, что не желал обсуждать с посторонними. Заметив моё недружелюбие на лице, он быстро сменил тему разговора. — Смотри, видишь вон те награды на стене почёта? — Стен показал в сторону. Я ничего не говорил, продолжая молчать. — Так вот, одну из них выиграл мой брат. Вон ту, что за соревнование по плаванию.

— У тебя есть брат? — поинтересовался я.

— Да. Он учился здесь. Сейчас живёт в Германии. — Лицо Стена сменилось с весёлого на грустное выражение.

— И почему ты так расстроился? — ради приличия спросил я. Стен собрался с мыслями. Он ещё раз посмотрел в сторону стены славы.

— Мне никогда не сравниться с ним. — Он глубоко вздохнул. — Он был выдающимся спортсменом и лучшим учеником. Всё успевал.

— Но ты ведь тоже занимаешься… — я немного затормозил, пытаясь определить возможность существования чего-нибудь полезного в том, чем он занимался, — любимым делом, — наконец-то закончил предложение я.

Мне было трудно кого-либо поддержать, так как я не умел сочувствовать и переживать.

— И что с этого? Это разве даёт мне повод считать себя лучшим? Я ничто и никто. — Он продолжал тяжело вдыхать и пожимать плечами. Ещё минут десять он обвинял себя в своём нынешнем положении. Он без конца рассказывал о том, какой замечательный его брат и как им гордятся их родители. — Он лучший из лучших.

— Лучший в чём? И с кем ты себя сравниваешь? — не знаю, почему, но он разозлил меня своим нытьём и причитаниями. — Каждый должен иметь свои собственные убеждения. Никто не должен считать себя хуже остальных и пытаться заместить эти пробелы укорами в свой адрес. Ты личность. Ты делаешь то, что возможно, кажется бессмысленным. — А именно так я и считал. — Но если ты всё-таки попал на это место и в это время значит это обязательно, приведёт к тому, что однажды ты станешь причастным к цели, ради которой ты здесь оказался.

— Ух, ты! — Я заметил, что Стен восторженным взглядом прожигает меня насквозь. — Ты такой хороший. — Он попытался схватить меня за руку, чтобы обнять.