Обречённые

— Многое из этого рассказывали мужики из диспетчерского, — подтвердил Юрий, — и про сигнал, и про нападение на ГНИЦ, и про Воронцова. А про бои в Зелёной и теракты в городе информация перед самым Выбросом почти до всех дошла.

— Странно всё это, — задумчиво произнёс Медведь. — Почему не дали оповещение? Почему не объявили в Ухте боевую тревогу и срочную эвакуацию? Зачем надо было начинать учения ГО, на которые, как всегда, половина города забивает?

— Может, боялись паники? — поднял голову Айболит. — От неё жертв могло быть гораздо больше.

— Куда уж больше! — Юрий зло ткнул рукой в сторону мёртвой Ухты. — Или это ерунда?!

— Не кипятись, — остановил его Медведь. — Говорю же, не всё так просто тут. Возможность нанесения ядерного удара по Эпицентру существует с момента первого Выброса. Операция секретная, носит кодовое название «Дезинфекция». Считается крайней мерой на случай непредвиденных катастрофических осложнений. И рассчитывался удар очень тщательно. Он должен был выжечь Эпицентр и вообще не дойти до Ухты, разве только в виде лёгкого ветерка. Значит, что-то пошло не так или было сознательно не так сделано. Иначе зачем кому-то расстреливать вас из вертолёта с залепленными опознавательными знаками?

— Вот именно, — согласился Болт. — Есть ещё одно странное обстоятельство. По версии Совета Директоров, всё началось с Тумана. Он-де попал под зомбирование и напал на ГНИЦ. Затем к нему присоединился Рентген и так далее. Только я с Туманом между двух таких аномалий впритирку ползал, возле которых обычного человека Зов за две минуты сломает. Так вот, на Тумана Зов не просто не действует, как на меня. Он его вообще не чувствует. Никак. Абсолютно. Не мог он попасть под зомбирование, вот что я думаю. Где-то здесь обман…

Рация Медведя зашипела помехами, и в эфире послышались обрывки фраз. Похоже, пилот ведёт переговоры с диспетчером.

— Вертолёт! — Юрий указал в сторону упирающейся в изломанный лес дороги. — В укрытие!

Отряд спешно попрятался под обломками деревьев и замер, не сводя глаз с приближающейся машины. Выкрашенный в цвета МЧС вертолёт шёл к городу, двигаясь над заваленной буреломом таёжной дорогой.

— … к городу, — донеслось из рации, — наблюдаю полное разрушение. С этой стороны выживших не вижу. Начинаю облёт…

— Это МЧС! — воскликнул Юрий. — Цвет, эмблема, бортовой номер — это поисковая машина! Оружия нет, ищут выживших! — Он вылез из-под груды ветвей. — Нужно подать сигнал!

Люди торопливо выбирались из укрытий, и только Медведь не торопился выходить на открытое место.

— Айболит, попробуй связаться с ним, — сказал он военврачу, — я пока не хочу светиться. Мало ли, чего им про меня наговорили. И ещё, до поры до времени про ядерный взрыв и прочее лучше не упоминать. Безопаснее сперва разобраться, что к чему.

Вертолётчик ответил сразу и немедленно доложил в штаб спасательной операции об обнаружении выживших людей. Через час пришли оборудованные системами автоматического отстрела пробников МИ-8, их подняли на борт, и вскоре над ногой Влада уже колдовала бригада экстренной медицинской помощи. Пока летели над скошенной ударной волной тайгой, медики рассказали о том, что происходит. Оказывается, спасательная операция идёт уже сутки, но основные работы ведутся со стороны Печоры, так как по свидетельствам тех, кому удалось спастись, Городок и западная часть Ухты подверглись полному уничтожению и смертельной дозе радиоактивного заражения. Выжить там никто не мог. И потому обнаружение их отряда являлось настоящим чудом — поисковый вертолёт случайно засёк аварийный сигнал ЛАРа Айболита.

В основном уцелеть удалось людям с окраин и нефтепромыслов, хотя и там потери и разрушения просто огромные. И лететь придётся долго, огибая Ухту с юга по большому кругу. В результате этого сверхмощного Выброса полный радиус Ареала увеличился до ста тридцати километров, из которых почти девяносто оказались Зелёной Зоной, подвергшейся катастрофическому удару воздушной волны и очаговому радиоактивному заражению. Всё МЧС уже мобилизовано на ликвидацию последствий…