Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

Готовя план нападения в строжайшей секретности и собрав необходимые разведданные, Гитлер пребывал в уверенности, что состояние РККА и ее оснащение разительно уступает вермахту. Использование этих обстоятельств легли в основу плана «Барбаросса». Когда началась Великая Отечественная война, армия Третьего рейха действительно побеждала. Но из-за стойкости советских солдат делала это не так, как планировалось, что рушило все первоначальные планы фашистов. В итоге война растянулась на 1418 дней и ночей и закончилась полным поражением фашистской Германии и самострелом Гитлера…

В ходе Второй мировой войны Гитлер, уверовавший в свое мистическое Проведение, допустил много фатальных ошибок, как и Сталин, особенно в первые дни Великой Отечественной войны. Оба они не всегда доверяли данным своих разведывательных служб. Но Гитлера вдохновляли многообещающие знаки со стороны Англии. Еще с середины 1920-х годов он неизменно придерживался концепции непременного союза с Англией. Цель была одна — очередной крупный раздел мира во взаимодействии с Италией и Японией.

Согласно новому плану Гитлера конца 1930-х годов, фюрер ожидал, что в случае войны с Россией Англия должна спокойно вести себя в Восточной Европе и Восточной Азии. Тогда Германия в союзе с Японией, не имея угрозы за спиной, сумеют с двух сторон напасть на Советский Союз и разбить его. Он верил в силу Третьего рейха. «Даже если весь мир станет гореть вокруг нас, — говорил фюрер своим единомышленникам, — национал-социалистическое государство сохранится как слиток платины среди этого большевистского огня».

«Мы опять стали мировой державой!» — воскликнул он 24 февраля 1937 года в очередную годовщину образования партии в мюнхенской пивной «Хофбройхауз».

Воля Гитлера к войне была настолько сильной и безусловной, что со временем она превратилась в свою противоположность из-за неудовлетворительной подготовки к ней. Он, страдая манией величия, уповал на Провидение и плел такую ахинею:

«…Я незаменим. Меня не может заменить ни гражданский, ни военный деятель… Я убежден в силе своего разума и своей решимости. Войны всегда заканчиваются уничтожением противника. Всякий, кто думает иначе, поступает безответственно. Время работает на противника. Сейчас соотношение сил таково, что оно уже не может улучшиться для нас, оно может лишь ухудшиться. Противник не пойдет на заключение мира, если соотношение сил будет для нас неблагоприятным. Никаких компромиссов. Крайняя требовательность по отношению к самим себе. Я буду наступать, а не капитулировать. Судьба рейха зависит только от меня. Я буду действовать в соответствии с этими соображениями».

И он начал действовать, завоевывая Европу и готовясь напасть на СССР…

Однако, начиная с лета 1940 года, угрожающую окраску его соображениям придают мысли о возможном американском вмешательстве в войну. Фактор времени и нахождение немецкий войск на растянутом фронте от Нарвика до Сицилии внушают ему страх воевать на два фронта. Обстановка в Европе, созданная Германией, приводит фюрера к мысли, что война ради войны без разработки какого-либо генерального плана может кончиться печально. Некоторое время он чувствует себя подавленным, но недолго.

Уже в конце июля 1940 года в беседе с начальником генерального штаба сухопутных войск (ГШСВ) рейха генерал-полковником Францем Гальдером он так обосновал свою идею дальнейшей войны в Европе:

«Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка тоже отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии…