Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

После письма Гитлера Жуков несколько раз убеждал Сталина привести войска в боевую готовность.

— Вы представляете себе, что это означает войну? — хмурился вождь.

— Только дурак может напасть сегодня на нас, — поддержал Сталина Молотов.

* * *

Советское руководство ощущало стремительный рост экономического и военного могущества гитлеровской Германии, поэтому вождь прекрасно понимал, что Гитлер не остановится после австро-чешских событий и на очереди вопрос с Польшей, а за ней неизбежное решение западно-украинских и западно-белорусских проблем. Польша перестанет существовать в таком виде, каковой она являлась. Гитлер собьет с них историческую спесь и традиционный гонор, и позволит возвратиться украинцам и белорусам, находящимся под жестким прессом полонизации, на малую родину.

Сталин заменил многолетнего министра иностранных дел Литвинова, человека западной ориентации и еврея по национальности, который в национал-социалистической пропаганде фигурировал не иначе, как «еврей Финкельштейн», Молотовым.

С другой стороны, он понимал тревожные мотивы — капиталистические и фашистские державы Запада смогут договориться, если встанет вопрос экспансии на Восток. Украинские черноземы, кавказские нефть и газ, сибирский лес, уральские ископаемые и прочее манили захватчиков разных калибров.

Тактическая инициатива Москвы казалась Гитлеру как нельзя кстати. Воевать на два фронта он боялся. Для Германии это были бы гигантские тиски, губки которых раздавили бы Третий рейх, кто бы их не крутил — англосаксы или россияне. Страшнее, если Германией они займутся вместе. Так и получилось — не помогли Адольфу разрекламированное им Провидение и Шеридановская «школа злословия» из шептунов, провидцев и сплетников, окружавших фюрера на протяжении 12 лет правления…

И все же Сталин в отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта 1939 года высказался более откровенно по вопросам войны и мира. Он заявил, что «…в наше время не так-то легко сорваться с цепи и ринутся прямо на войну, не считаясь с разного рода договорами, не считаясь с общественным мнением. Буржуазным политикам известно это достаточно хорошо. Известно это также фашистским заправилам… Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидный «треугольник Берлин — Рим — Токио», то есть маленькое увлечение геометрией. (Общий смех. — Авт.).

…Война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими «осями», «треугольниками», «антикоминтерновскими пактами» невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия — Абиссинию, Германия — Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе — Испанию, — все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров — военным блоком, а агрессоры — агрессорами…»

Как видим, уже тогда Сталин понимал, что любого агрессора одними увещеваниями не проймешь. На него нужна сила — общая и мощная. Для Сталина Гитлер был всего лишь временным попутчиком, с которым надо пока общаться, «чтобы гусей не раздразнить», собирая свою Силу в кулак. Торговые отношения развивались по традиционному российскому шаблону — СССР поставляло сырье, Германия — технику.

Иоахим Фест в своей книге писал, что СССР в лице Сталина неоднократно обращался к правительству рейха, изъявляя заинтересованность в урегулировании отношений на новой основе, идеологические разногласия, как он объяснил, «не должны …мешать».

Не только Гитлер высоко ценил организаторские качества Сталина, но и его политическая элита. В частности, начальник тайной государственной полиции Третьего рейха (гестапо. — Авт.) Генрих Мюллер заявил: