Обрести крылья. В погоне за судьбой (СИ)

- И что? Все мы не без греха! Подымайся, пора сваливать. Скоро тут будет не протолкнуться от ментов, они уже оцепили часть района... Подумать только, и какому идиоту пришла в голову идея ограбить перфектов? Да они все тут перероют... сволочи... а мы только устроились... мать вашу...

- Я убила его, - почему я это сказала? Сама не знаю, но мне очень хотелось кому-нибудь признаться, и.. И что? Чтобы мне это дало? Не знаю. Чувства сожаления о смерти этого человека не было. И я даже не оправдывала себя тем, что он на моих глазах убил двоих. Нет, не оправдывала, да и действовала я тогда механически, защищая свою жизнь. Но вот его глаза - почерневшие от ужаса и его запах я запомню навсегда. Почему так?

- Я понял, ты его убила. Ничего страшного, - отмахнувшись от моего признания, Дима быстрым шагом подошел к распахнутому шкафу, - Вроде все собрал...

- Ты не понял... Я убила того идиота...

Замерев, мужчина медленно повернулся в мою сторону и, приоткрыв рот, выдохнул:

- Что?

Неопределенно пожав плечами, взмахнула рукой:

- Так получилось... Почти случайно.

Сглотнув, человек сделал ко мне шаг и застыл, всматриваясь в мое лицо. Потом закрыл глаза, глубоко вдохнул и мотнул головой.

- Значит, убила? - внимательные бледно-голубые глаза закончили мой досмотр и просканировали комнату, - От чемодана избавилась? Хотя, что я говорю, наверняка избавилась, иначе мы бы с тобой так спокойно не говорили. Поздравляю, ты богатая женщина, но если мы отсюда не уберемся, ты станешь мертвой женщиной!

Схватив сумку, доверху набитую вещами, он рванул к двери, и уже хватаясь за ручку, обернулся:

- Ну?!

- Я остаюсь.

- Что?

- Я. Остаюсь, - выпрямив спину, поймала взгляд чужих глаз, - И ты забудешь о нашем разговоре.

Бежать? Нет! Мне надоело убегать. Я нашла свой дом, пусть временный, но мой! И я не собираюсь отступать. А полицейские - это люди, просто люди, что они могут? Многое, если подумать, но и я научилась некоторым вещам.

- Амире? - Дима подался вперед, приоткрывая рот и что-то спрашивая, но наткнулся на мои глаза. Минута, и зрачок запульсировал, расширяясь и вытесняя белесую радужку. Мужчина застыл, впитывая мой голос, а я мягко стирала такое ненужное, несвоевременное признание.

- Что случилось? Дим?

Дмитрий вздрогнул и, подозрительно на меня посмотрев, опустил глаза на сумку, стоящую у его ног.

- Почему я должна куда-то бежать?

- Инкассаторов грабанули недалеко. Предположительно три трупа.

- И что? На прошлой неделе в реке выловили покойника, но шума то не было.

- Сравнила! - он отпустил ручки сумки и провел ладонью по лицу, - Я же говорил, что денежки перфектов? А эти своего не упустят. Такой плевок в лицо!

Хохотнув, он вновь схватил сумку:

- Хотел бы я посмотреть на того храбреца. Но не буду. Подымайся, мы отчаливаем.

- Дима? - мягко улыбнувшись , покачала головой, - Я остаюсь... А ты на недельку можешь исчезнуть. На недельку Дим. Думаю, этого будет достаточно.

- Нет! Нет, нет, нет. Мы исчезаем на недельку вместе!

- Дима? Давай не будем спорить... Ты. Уходишь. Один. Сейчас.

- Что? С ума сошла? - пальцы мужчины разжались, и сумка с гулким грохотом ударилась о пол, сам же он заметался по комнате, периодически взъерошивая волосы. Инстинкт самосохранения вступил в борьбу с установкой, заданной мной несколькими неделями ранее. Первое и самое главное, о чем ему необходимо было думать, это о моей безопасности. Именно она стояла на первом месте и у Димы и у Алексея. Тогда, темной ночью, после пережитого неприятного сна, я совсем не задумывалась о подобном конфликте интересов, и сейчас с любопытством исследователя наблюдала за метаниями мужчины. Установка на одно, инстинкт самосохранения шепчет о другом, я же говорю третье, созвучное с инстинктами, но противоречащее внушению.

Внезапно мужчина остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Голова нервно дернулась и откинулась назад, а из горла раздался страшный нечеловеческий вой.

Рванув с кровати, я буквально подлетела к Дмитрию, и, схватившись за его плечи, принялась трясти.

- Посмотри на меня? Ну же! - прикусив губу, я пыталась достучаться до разума человека. Он же вырывался, мотал головой и тоненько подвывал.

- Дима! Шерт тебя побери! - не слушая, он вяло отбивался, и уже не был похож на обычного, здравомыслящего человека, еще пять минут назад связно мыслящего и спорящего. Он изменился, он утратил человечность, в его движениях стало проглядывать что-то звериное и детское.

- Дима? Димочка? - внутренне похолодев, я звала и звала его. Я дергала, тормошила, гладила по голове. Я пыталась судорожно понять, что сделала не так? И как это исправить? Разум человека оказался слишком хрупок для моего вмешательства, или я оказалась слишком самонадеянной и грубой, полагая, что маленькое внушение не нанесет человеку вреда. Я слишком много возомнила о себе, но тогда, в ту ночь, мне показалось это наилучшим решением, ибо убивать я не хотела.