Обрести силу

Кузнец и один из старейшин клана Черного топора, стал другим центром, вокруг которого по-привычки держались большая часть его бывших соклановцев, некоторые из вновь принятых в челны клана. И, если Тимур правильно понял, то эта группа никакой опасности для его власти не представляла. Скорее она выступала его фундаментом, молчаливым монолитом, на который можно было опереться в своих решениях.

— Этот точно свой, — кусок каменного угля сдвинулся в сторону. — …

Гримор, после спасения клана от голодной смерти, окончательно и бесповоротно поверил в Колина, в его силу и его удачу. А после демонстрации фокусов с расплавленным огнем и угольком во рту, авторитет молодого гнома у него вообще взлетел на недосягаемую высоту.

— Еще есть…, — парень свернул в комок небольшой кусочек ветоши и тоже положил его на стол, к остальным предметам. — Люди, — Тимур замолчал, внимательно рассматривая всю эту странную комбинацию.

Как оказалось, идея Тимура по привлечению в свой клан как можно больше новых членов с полезными навыками и умениям лучше всего сработала с людьми. Благодаря расползавшимся слухам о богатом и сильном гномьем клане, милостивом господине и, конечно, приближающейся войне, зажиточные крестьяне, многие городские ремесленники из окрестной округи начали медленно, но неуклонно, двигаться в город под горой.

Еще перед его отъездом в клане уже было около двух сотен человек, среди которых были и мужчины и женщины, и дети и старики. Мастера, умельцы приезжали вместе со своими семьями, скотиной и накопленным скарбом, если их не грабили по дороге расплодившиеся разбойничьи шайки… Сейчас же, за какую-то неполную неделю город под горой принял еще сотню человек.

— Быстро мы все-таки растем, — вновь пробормотал Колин, теребя в руках комок образовавшийся ветоши. — Как бы не надорваться…

Резко возросшая численность людей в составе клана его не особо беспокоила. Люди, в отличие от гномов, ничего менять не хотели. В Колине они привычно видели своего нового господина, который, как они надеялись, будет более милостивым, чем прежний. Здесь, на территории гномов, крестьяне и ремесленники снова хотели заниматься своим привычным трудом и поэтому никакой проблемы они не представляли.

— А вот с этим стариком все равно надо что-то делать, — мысль его вновь вернулась к старейшине Дарину; этот Гендальф выглядел очень упертым и, для его вразумления, а точнее разговора с ним, надо было иметь в запасе что-то посерьезнее гранат и простых фокусов. — Да… точно, простыми фокусами тут не обойдешься!

Парень прекрасно понимал, что разговор, который с ним предстоял, будет очень тяжелым. И такого «опытного зубра», каковым его описал Тимбол, «не объедешь на кривой козе» россказнями о мифических магических способностях, о странных и никогда не виденных им вещах. Словом, для разговора с Дарином он должен был иметь за пазухой что-то очень серьезное…

Тимур в раздумье оглядел стол, потом его взгляд плавно перешел на противоположную стену пещеры и пошел вправо. Еще через некоторое время молчания глаза парня уперлись в скорченную за небольшим столиком фигурку в самом дальнем углу.

— …, — Тимур было вздрогнул от неожиданности, но потом сразу же сообразил, что это сынишка Торгрима, когда-то бывшего изгоем, оказавшийся на редкость любознательным и непоседливым, а главное верным, пацаном (он прекрасно помнил, кому был обязан своей жизнью и жизнью своего отца). — Чуть не напугал…, — он ведь сам позволил ему здесь сидеть и «химичить» с тем, что понравиться; как говориться талантам нужно помогать, а бездарности и сами пробьются. — …

Он успокоился и было уже отвел глаза, как его привлекло что-то в на столе у юного гнома. Тимур встал и стал с нескрываемым интересом следить, как шелковый мешочек в рукам мальчишки начинает раздуваться под горячим воздухом от стоявшей внизу свечки. В полумраке пещеры настоящим волшебством выглядело, как бесформенная ткань начинала обретать размеры. Секунда за секундой шло медленное превращение в нечто благородной шарообразной формы.

— Че-е-е-рт…, — чуть не зашипел Тимур и сразу же заткнулся, испугавшись испугать мальчишку и собственно пришедшую ему в голову мысль. — …

«Все! Дарин вляпался! — метнувшись в свой угол, парень уже обсасывал идею. — Будь ты хоть Гендальф Серый или даже Белый, от такого у тебя точно башню снесет!». Со стола вновь все полетело на пол, а на его поверхность лег небольшой кусок толстого пергамента и небольшой брусочек свинца, приспособленный им для письма. «Как уж там все было-то? — он начал мучить свою память, вспоминая конструкцию дешевого китайского фонарика. — Упаковка, какие-то тонкие палки что-ли… Черт! Бумага еще кажется оберточная. Да, точно! А снизу проволока была и какая-то хрень для поджига». Он видел эти штуковины всего лишь несколько раз, на каком-то благотворительном концерте, поэтому конструкцию фонарика представлял слабо.

Однако, вскоре на пергаменте неуверенные черточки начали складываться в что-то, очень напоминающее чертеж искомого китайского фонарика.