Обретая себя (СИ)

Гигант дернул лобастой башкой, встряхнул крыльями, сделал широкий замах, сметая маленьких фигур мощным потом воздуха и размахом огромных крыльев. Тело поднялось в воздух и набрало высоту, ощущая внутреннее удовольствие от пробуждения и дыхания, что олицетворяло жизнь в этом мире. От внутренних резервов потянулись потоки, которые тонкой паутиной стали оплетать дыры реальности, что образовались между мирами. Чародеи поднимали свои головы в воздух, миллионы глаз видели, как магическими нитями сшивалось полотно мироздания. В сердце каждого появилась надежда и вера, возможно, в лучший мир! И большинство войнов смотрели на своих, так называемых, врагов с недоумением, не понимая, для чего же они вышли теперь на эту битву, причина которой разрешилась древней, как мир, магией Первородного Хранителя!

Ощущение всеобщего облегчения эманировало даже в небесах, заставляя меня впадать в какую-то негу и сон, сладкий, вязкий, тягучий. Моя душа растворялась в бесконечном сознании Духа Хранителя и уплывала, вспоминая. Кажется, я была человеком? Человеком.

Вдох! Судорожный, резкий, рваный. Зрачок сузился и сфокусировался на раскрашенном багровыми красками небе. Закатное солнце катилось за горизонт, мягкими всполохами отражаясь в облаках. А мое тело парит, сопровождаемое резкими толчками. Мы летим? Глаза упираются в подбородок с черной щетиной.

— Каир. — прошептала я, не слишком еще ощущая собственные связки.

— Эверис? — он отвлекся от дороги, крепче сжимая тело, которое от холода практически не ощущало ничего. Лишь присутствие. — Ты в порядке? Господи, ты жива! — он улыбнулся. От ветра у него слезились глаза и кончик носа сделался красным, как и щеки.

— Не говори, что с таким видом уже репетируешь речь на моем смертном одре.

Он рассмеялся и как-то с облегчением.

— Глупая. — прижал крепче.

— Куда мы?

— Пожалуй, за лучшее будет отлететь отсюда подальше. Но… Хорошо бы твоего дружка отдать целителям. — Каир фыркнул, и я невольно нахмурилась.

— Этот дэрниец, что таскался с тобой.

— Рейдар? Что с ним? — внутри кольнуло нехорошее чувство, будто стая воронов пролетела над ратушей.

Торренс поджал губы.

— Не думаю, что тебе стоит думать об этом сейчас.

— Скажи мне! — неожиданно ощущение чего-то дурного придало сил, подстегивая поднимающийся со дна страх.

— Мы хотели увезти тебя на дирижабле. На нас напали. Он пытался. Хотел помочь. Что ж, он помог. — рубленные фразы не передавали всей картины, но мне было достаточно того, что он сказал. Понять его фразы двусмысленно было просто невозможно. Никто не любит быть гонцом с дурной новостью. Особенно им не любил быть Каир.

Кажется, это был шок. По коже пробежали мурашки, а дышать стало трудно. Дальше я не слышала, что он говорил, в ушах зазвенело. Сиплым голосом я спросила, переводя на него невидящий взгляд.

— Где он?

Каир прервался на полуслове, и с какой-то жалостью посмотрел на меня, а затем в бок. На черной виверне в паре десятков метров чуть ниже нас летел Марко. Он бросил увидел движение и качнул головой, посылая несмелую улыбку, которая тут же померкла, при моем замершем взгляде. Я бросила взгляд на землю, внизу мелькали уцелевшие палатки и даже знакомый символ лекарского дела – лист андры в круге. Он был специфичен, но я узнала бы его повсюду. Замерзшими губами я проговорила:

— Снижайся.

— Что?

— Снижайся здесь. Смотри на шатры с зелеными обозначениями.

— Что там?

— Каир!

— Хорошо. — Он сделал знак Марко.

Когда грузное тело виверны коснулось земли, я практически скатилась вниз, и если бы не Каир, то поцеловала бы лбом замерзшую землю.

— Несите сюда! — я крикнула парням, чувствуя невероятную слабость и перенапряжение, резким движением ворвалась в палатку, что стояла на окраине. — Кто-нибудь! — В нос тут же бросился незнакомый запах крепких настоек и субстратов. В углу стоял дэрниец с повязкой на лице и специальных перчатках. Здесь уже лежали раненные, которым не повезло или повезло, это как посмотреть на вопрос, оказаться в лекарском лагере.

— Мужчина с выцветшим зрачком и сеточкой морщин посмотрел на меня спокойно, проследил за мужчинами, что внесли Рейдара, и, только увидев его, я увидела как распахнулись его глаза шире. Он быстро метнулся к нам, запуская сканирующее плетение. Он действовал скупо и быстро. Только сейчас я заметила кровоточащую рану на боку Рейдара.

— Он теряет магию! Пульс угасает. — нервно произнес врач и светлые нити потянулись от него, но я видела своим зрением, что что-то было не так. Я встала рядом и открыла собственный резерв, помогая лекарю, отчего заходили мушки в глазах. Он удивился, что я владею этой техникой, но вопросов задавать не стал, лишь удивленно распахнул глаза и кивнул. Весь мир сузился до одного человека. Мне кажзалось я даже слышу слабое биение сердца, но магия текла и утекала, точно открыли черную воронку в бездну. Когда пальцы уже онемели, а я начинала терять сознание от перенапряжения и истощения, лекарь опустил руку.

— Поздно. — тихо произнес он, трагически опуская взгляд.