Обретая Силу [СИ]

Закончив на кухне, немного перекусил и отдохнул, давая передышку ноющим мышцам. Затем отправился к неглубоким прудам, где ученики клана занимались Возвышением. Здесь предстояло разгрести взбаламученную грязь и отсыпать слой свежего гравия.

Несмотря на накопившуюся усталость, мне нравилось этим заниматься. К этому времени тут никого не было, мелкие камешки приятно касались меж пальцев, расслабляя, а сами пруды находились в тени разросшегося бамбука.

Уже в сумерках, наконец, закончил работу и убрал инструмент на место, отметив, что запасы камня подходят к концу, и завтра меня наверняка отправят собирать новые.

Замечательно. Редкий шанс уйти за пределы деревни на целый день, чтобы никого не было поблизости, но не настолько далеко, чтобы места стали опасными. Нужно не забыть доложить третьему старейшине Ванхину, отвечающему за хозяйство клана, чтобы он дал добро на это. Из всех членов Тэнг его я уважал сильнее прочих. Да скорее, он был единственным. Нет, старейшина вовсе не был благосклонен ко мне, но он никогда не опускался до того, чтобы унизить за то, каков я есть. А таких было немного, может благодаря их, пусть редкой, но поддержке и равнодушию большинства, я ещё и не сошёл с ума и не наложил на себя руки.

Пока ковылял к павильону, где жил Ванхин, услышал смех, доносившийся со стороны главных ворот, и поморщился, узнав голос, принадлежащий Тайко. Несомненный лидер среди тех, кого я ненавидел. Он был на три года младше меня, но, обладая красным поясом, превосходил меня во всём.

Не особо серьёзное достижение, даже иные дети могли похвастать большим. Но вот только именно меня он выбрал в качестве объекта для вымещения злости за неудачи. И был готов лезть из кожи вон, лишь бы сделать мою жизнь невыносимой, воспринимая моё присутствие как личное оскорбление.

Проклятый урод никогда не нападал открыто, но за последние года два он словно с цепи сорвался, не имея возможности взять следующую ступень. Постоянно от него доставалось, порой приходилось отлёживаться по несколько дней. И ладно бы только избивал и калечил, но Тайко ломал и рабочий инструмент, за что меня лишали еды или добавляли работы, и каждый раз выламывал дверь в хижину, где я жил, стоило ему оказаться поблизости. Он всегда извинялся, говоря, что не знает пределов своей силы, но каждый раз я отчётливо видел злобу в его глазах. Ублюдку нравилось издеваться над теми, кто слабее и не сможет дать сдачи.

К счастью, успел дойти до павильона, не попавшись ему с приятелями на глаза.

— Акарат, хорошо, что заглянул. Всё закончил на сегодня? — спросил Ванхин, стоило зайти внутрь и поклониться.

— Да, третий старейшина, — ответил ему, заметив красную линию рядом со своим именем в свитке, который тот держал.

Жаль, надеялся, что Коэра забудет об утреннем происшествии, но не повезло.

— Гравий для прудов заканчивается, господин.

— Хорошо. Приходи утром за мешками.

Я кивнул, снова отвесив почтительный поклон, прежде чем уйти. Всё складывалось просто замечательно: не придётся выполнять непосильную работу, ведь говоря о мешках, старейшина имел в виду те хитроустроенные, что позволяли переносить гораздо больше, чем представлялось, глядя на них. Я не знал и не понимал, как они устроены, слышал, что клановые их иногда называли мешками путника.

Обрадованный, в мыслях уже представлял завтрашний день вдали от деревни. Обычно я уходил на рассвете, захватив с собой еду на весь день. Мне потребуется часа два-три, чтобы добраться до места сбора, отмеченного на карте, но всё равно это приятная прогулка.

Я был так погружен в собственные думы, что не заметил подножку и, споткнувшись, свалился лицом прямиком в траву.

— Смотри, куда прёшь, отброс! Ты мог серьёзно повредить мне ногу!

Я внутренне застонал. Надеялся избежать встречи с ним, но, видимо не судьба. Неуклюже перевернувшись на спину, я с трудом остался равнодушен, глядя в жестокие глаза Тайко.

— Прошу прощения, что встал у вас на пути, Тэнг Тайко, — ответил ему, сдерживая гнев и пытаясь подняться на ноги. — Я был неосторожен. Пожалуйста, примите мои извинения.

Как раз в тот момент, когда сумел закрепить изувеченную ногу в шине, урод ударил по ней, расколов дерево и заставив меня снова упасть.

— Нет, это ты извини, видимо я поскользнулся и случайно задел скобы, — произнёс он под смех товарищей.

Я чувствовал, как кровь стекает по щеке там, где поцарапался о камни на земле, но, стиснув зубы от боли и унижения, заставил себя снова лечь на спину.

— Всё в порядке. Пожалуйста, простите меня за то, что встал у вас на пути, — выдавил, заставляя себя извиниться.

С каким бы удовольствием отделал бы его за все страдания и несправедливость, имей я на это силы. Но чувство самосохранения заставляло унижаться.

— Нет-нет, что ты, — ответил Тайко, напуская обманчивое выражение беспокойства на лицо. — Пожалуйста, позволь помочь тебе добраться до дома. В конце концов, это я же сломал твою шину.