Обретение

Шар взорвался, рассыпавшись на множество искринок, заодно раскидав во все стороны попавших под удар молнии всадников. Сразу же во врага один за другим полетели несколько небольших полыхающих во все стороны язычков пламени. Лошади и люди, попавшие под удар, вспыхивали как свечки.

Душераздирающие крики стояли над лагерем и окружающим его лугом. Кричали люди, ржали лошади. Слышались забористые ругательства и плач женщин и детей.

Другой маг огня в лагере не переставая кидался в приближавшихся разбойников своими шариками. Огонь пожирал их одного за другим.

Со стороны рощи показалась вторая волна огня. Она точно нашла свою жертву, поглотив мага огня и пару телег рядом с ним. Но в ответ маги в роще получили огромный шар молнии. Сразу же туда вслед полетел и шарик огня, зажегший исковерканные деревья. Оттуда уже больше никто не стрелял.

Уцелевшие кавалеристы и часть наиболее рьяных разбойников ринулись на лагерь. Они неистово перебирались через телеги и кидались на наемников, вставших на их пути. Ожесточенные схватки разыгрались среди телег и безумно несущихся во все стороны путников. Охрана лагеря дружным натиском сумела уничтожить прорвавшихся в лагерь разбойников, обратив часть в бегство.

Ратимир заметил нескольких вражеских воинов, кинувшихся на Косту, и встал на их пути. Одного воздушным ударом сумел добить сам маг. Остальных воин уложил на землю, кого убив, кого просто ранив в разные части тела.

Тут неожиданно со стороны дороги прилетел тяжелый еле заметный шар, попав прямо в Косту. Он, не дойдя до него всего лишь немного, рассыпался брызгами воды и вспыхнувшей в темени разноцветной радугой. Заодно капли воды разлетелись во все стороны небольшим дождем, осыпав и Ратимира с ног до головы. Маг начал валиться на спину. Воин все же успел подхватить Косту, заключив в свои объятия. В ответ на удар вражеского мага воды в ту сторону, похоже, даже неосознанно, полетело Воздушное Облако, успешно, на уровне инстинктов освоенное магом. Ратимир лишь почувствовал сильное дуновение ветра, направившееся в сторону дороги. Истошные крики с той стороны подтвердили, что удар попал в цель.

Люди вдруг поняли, что никто не лез в лагерь. Никто ни кидался огнем, ничем больше другим. Враги кончились. Слышались лишь их душераздирающие крики на лугу вокруг лагеря и удаляющиеся голоса обратившихся в бегство. Обезумевшие путники носились во все стороны среди разгорающихся телег. Громко стонали раненые. Плач женщин и детей рвал сердца выживших воинов.

Ратимир осторожно отпустил безвольное тело мага на землю. Прислушался. Коста тяжело дышал. Похоже, он был без сознания. Никаких видимых повреждений в свете полыхающих телег воин не заметил.

— Как он? Живой?

Откуда‑то прибежал Сулим. Весь в ошметках, забрызганный кровью, похоже, и сам раненый. Но готовый к бою, крепко державший в руках меч.

— Живой, живой! Только без сознания. Видать, крепко ему досталось. Только вот удивительно, вода его не достигла. И радуга зажглась. Посреди темени. Да!

— Ничего страшного. Маги они живучие. Видимо, защита сработала. А у нас Талана зацепило. Сильно. Норан, правда, только испугом отделался. Сильный, гад, попался. Еле одолели. Видимо, главарь, раз его еще несколько других защищали.

— Да, Коста! Удивил, сильно удивил. Я не думал, что он такой.

— Ладно, Ратимир. Охраняй‑ка ты его. Никого к нему не подпускай. А я пойду, узнаю, что там с мальчиком. Милорд не простит, когда очнется, если мы не позаботимся о Салаире.

— Что там с господином Костой? Живой? Не ранен?

Прибежал старший каравана, купец Тимьяр Беруссин. Весь израненный, он, похоже, тоже принимал участие в схватке.

— Живой, милорд, живой. Только без сознания.

— Слава Всевышнему! Если бы не он и его мальчик, легли бы все здесь. А так, поживем пока. Дары Всевышнему принесу, за Косту молиться буду. Ратимир! Никого не подпускай к нему. Храни нас Всевышний, вдруг какой‑нибудь недобитый накинется.

Купец убежал. Пинками, кулаками он стал приводить в чувство обезумевших путников. Выжившие наемники стали искать своих раненых и погибших друзей, вытаскивать из‑под телег забившихся туда перепуганных детей и женщин.

— Я лекарь! Подтаскивайте всех пострадавших ко мне!