Обретение

Обратный путь проделали молча. Лишь на остановке, в ожидании троллейбуса, Димка спросил:

— А как давно вы знаете о поезде?

Чита отложил книгу.

— Второй год пошёл… Мы змея запускали втроём и… слышим, как Огонёк кричит во всё горло: «Ребята, поезд идёт!..» Думали, придуривается, как всегда. Оглянулись… а там, и правда, поезд. Этот самый, — Чита вздохнул, уставился на раскачивающиеся провода троллейбусной линии.

Огонёк тут же подскочил. Вытянул шею, высматривая тралик. Но это был всего лишь ветер. Огонёк снова притих.

У Димки сложилось впечатление, что всю свою энергию Огонёк оставил на пустыре.

— Может быть это призрак? — осторожно предположила Женя. — Как в кино…

Славка усмехнулся.

— Только полтергейста нам тут не хватало.

— Нет, это не призрак, — задумчиво сказал Чита.

— А тебе почём знать? — спросил Димка.

— Ты разве сам не почувствовал, что всё взаправду? — спросил Славка, обращаясь к Димке. — Звуки, дым, пар, жар от колодок… Всё это — материальное. Настоящее!

Чита качнул головой, по обыкновению, уставился в книжку.

— Я тоже сначала не поверил… Но мне хватило всего лишь двух встреч с поездом, чтобы понять обратное. Это не полтергейст. Всякий раз паровоз тянет разное количество вагонов. В мистике так не бывает.

— Тогда может быть тут расположена аномальная зона? — спросил Димка. — Я где–то читал, что в таких местах случаются групповые галлюцинации…

Чита улыбнулся.

— То, что тут некая аномалия — в этом я с тобой спорить не стану. В противном случае, ничего бы не было. Но групповых помешательств, подобных нашему сегодняшнему, просто не бывает.

— Почему? — спросил Огонёк.

— Просто видеть поезд — это одно. И да, это может быть групповой галлюцинацией. Но одновременно чувствовать одно и то же… Это невозможно. А я ведь увидел, как ты бежишь к поезду. И ты побежал, зная, что тебя непременно попытаются остановить. Ведь так?

Огонёк смущённо кивнул.

— Тогда что же это такое? — содрогаясь, спросила Женя.

— Кто его знает… — вздохнул Славка. — Поди, разберись.

— Пока нам известно лишь то, что поезд проходит каждое полнолуние в одно и то же время. Безостановочно. Причём он движется по кольцу. Сев на него, обратно уже не вернёшься.

— Как это? — не понял Димка.

Чита глянул из–за книжки.

— Поезд проходит только в одном направлении. Обратного хода — нет. Мы тут сутками сидели — и ничего.

— А может это разные поезда? — предположила Женя.

— Не разные, — сказал Славка. — Паровоз один и тот же, со сколом на трубе.

Какое–то время все молчали. Потом Димка всё же спросил:

— А почему нельзя вернуться назад? Ведь можно прокатиться по кольцу, сделать круг и сойти на нужной станции.

Чита долго молчал.

— Я не могу тебе этого объяснить. Слишком мало данных. Но если бы можно было вернуться в исходную точку, тогда поезд шёл бы и обратно. Однако такого поезда нет, а соответственно, нет и пути назад.

— А вдруг где–нибудь ещё есть другая колея?.. — Женя невинно хлопала длинными ресницами. — И именно по ней поезд движется обратно.

— Как вариант, — улыбнулся Чита. — Я даже хочу, чтобы ты оказалась права. Потому что иначе… Иначе жутко как–то всё получается, особенно если задумываться по–настоящему. И верить в это.

— А что если это военные? — зацепился за последний шанс Димка.

Но Чита остался непреклонен.

— Ты сам–то веришь в это? Нет… То–то и оно.

Уже в троллейбусе Женя вновь сделалась грустной и замкнутой: она сняла с головы венок и вертела его в руках, мысленно пребывая где–то далеко. Про собранный на пустыре букет она и вовсе забыла — тот лежал на соседнем кресле, источая аромат кошеного луга, — как забыла и про таинственный поезд.

Притих и Огонёк. Он, молча, смотрел в окно, на проплывающие в весеннем мареве дома, и тоже думал о чём–то своём.

Чита, по обыкновению, уткнулся в книгу.

Славка смотрел на Женю. Он, по любому, к ней что–то испытывал. Скорее всего, жалость.

Димка размышлял об увиденном.

Поезд, идущий в никуда. Закрытые вагоны. Мёртвая планета… Диалог, что случился между машинистом и кочегаром. «Целое скопление», — что именно это значит? А самое главное, — кого нужно предупредить? Бога, что поспешил отвернуться. Или дьявола, чтобы, напротив, шёл быстрее?.. Что лучше принять? Не писаную истину, согласно которой человечество есть часть вселенского зла. Или факт того, что у заблудшей цивилизации всё же есть шанс на спасение. Спасение от самой же себя. От зла, что заключено в генах, сознании, естестве. Запредельная истина, которую невозможно постичь. А если всё же возможно, то каково станет там, за гранью рациональности? Вечное блаженство или вечный огонь. Смирение или раскаяние. Познание или утрата. Как бы то ни было, но в скором времени всё изменится. Но что станется с этим миром? Останется ли хоть что–нибудь? А если останется, то что именно?..

Димка понял, что сходит с ума.