Обретение богини

– Ну, я просто люблю вкусно поесть. Конечно, после шести нельзя и всё такое, но сегодня можно сделать исключение. Не каждый вечер в гости приходят такие шикарные мужчины.

Однокомнатная квартира Маши не могла похвастать размерами, всё здесь было крохотным и будто игрушечным. Повсюду цветы, симпатичные накидки на мебели, вязаные и с вышивкой, с головой выдают пристрастия хозяйки. На тумбочке у кровати – любовный роман. Словом, с первого взгляда ясно, что здесь живёт женщина, причём женщина до мозга костей.

Тесно оказалось и на чистой, ухоженной кухне, но эта теснота ничуть не раздражала. Напротив, было приятно при каждом удобном случае прикасаться к Маше, приобнимать её. Она наигранно сердилась и говорила, что я мешаю ей накрывать на стол, однако в глазах её я видел совсем другое. Чисто женское упоение тем, что за ней красиво ухаживают, что она любима и желанна.

Домашняя стряпня Маши показалась мне шедевром кулинарного искусства. А всего-то – пара салатиков и лёгких закусок под шампанское. Но до того вкусных! Мы ели и пили, не сводя глаз друг с друга, Маша, как обычно, болтала без умолку, и мне вдруг стало удивительно тепло и уютно. Как я мог думать когда-то, будто семейная жизнь скучна и однообразна? Только в союзе с женщиной мужчина может полностью реализовать себя.

А когда дошла очередь до торта, я решился, наконец-то, сказать Маше то, что не говорил до этого никому. Именно здесь, у неё в гостях, это признание прозвучит наиболее искренне.

– Маш, я хочу, чтобы ты знала…

Почему-то слова давались мне с трудом, хотя шли от всего сердца. Что со мной? Неужели я боюсь? Но чего? Хотя ответ мне известен. Больше всего я страшился услышать «нет». Никогда бы не подумал, что буду так сильно, всей душой желать одну-единственную женщину на свете.

Глубоко вдохнув, я произнёс, глядя ей в глаза:

– Я люблю тебя, Маша. И хочу, чтобы мы были вместе.

– Вот как? – она, казалось, ничуть не удивилась. – А ты хорошо подумал, прежде чем говорить такое одинокой тётке бальзаковского возраста? Я ведь могу и поверить.

– Буду счастлив, если ты поверишь, – я медленно поднёс её руку к губам и поцеловал. – Ты знаешь обо мне практически всё. Каким я был и каким стал. Да, у меня было неприлично много женщин, из песни слова не выкинешь… Но такой, как ты, я никогда не встречал. И не встречу.

Маша так ничего и не ответила мне. Наверняка я был не первым, кто клялся ей в любви, и она хорошо знала цену таким признаниям. Я не услышал от неё «да». Но ведь и «нет» я не услышал тоже! А это давало мне надежду. Никогда нельзя торопить женщину с ответом. Да, в прошлой жизни нетерпение было моим главным недостатком, но я избавился от него раз и навсегда. Отныне я умею ждать. И не стану подгонять события, а уж тем более давить на Машу. Она сама примет решение, и я буду уважать его, каким бы оно ни оказалось.

Впервые за всё время между нами возникла некая неловкость, но она быстро рассеялась. Я знал, что для Маши мои слова не были пустым звуком, а она знала, что я это знаю. И шампанское мы допивали с тем же беспечным настроением, отложив все серьёзные разговоры на завтра. А потом пришла пора любви.

Мы, как одержимые, дарили друг другу наслаждение, растворяясь без остатка в океане бушующей страсти. Должно быть, постель Маши давно уже не знала такой сумасшедшей ночи, где не осталось ни одного запретного желания. Разве можно с чем-то сравнить этот опьяняющий восторг – восторг обладания любимой женщиной? Я входил в Машу снова и снова, заряжал её своей мужской энергией, которую так бессмысленно тратил долгие годы. Но отныне всё без остатка – только ей, ей одной. Она – моя судьба. Как я мог сразу не разглядеть в ней богиню?

А потом сбылась ещё одна моя мечта – мы с Машей заснули в одной постели. Не сразу, конечно. После опустошительного секса мы, голые и утомлённые, долго лежали молча на смятых простынях. Никто из нас не побежал в душ, и не только потому, что не хотелось расставаться даже на секунду. На это просто не было сил, как и на разговоры. От Маши исходил пряный аромат – так может пахнуть только удовлетворённая женщина, которая побывала в раю. И этот рай подарил ей я. В этой мысли не было кобелиного бахвальства, как прежде. Лишь любовь и нежность, а ещё – понимание того, что вознося женщину на вершину, ты возвышаешься сам. Как же хочется, чтобы все наши будущие ночи были похожи на эту…

Немудрено, что спали мы чуть не до обеда. А проснулись почти одновременно. Когда я открыл глаза, то увидел, как Маша сладко потягивается, жмурясь от яркого солнечного света. Сейчас, утром, она казалась мне не менее прекрасной. Всё было в ней очаровательным, наполняло меня нежностью – и взлохмаченные спросонья волосы, и слегка припухшие глаза, и полное отсутствие косметики. Вылезать из постели не хотелось, а слова были не нужны. Поэтому мы долго целовались и ласкали друг друга мимолётными движениями, прогоняя тем самым остатки сна. Наконец, я шепнул:

– Можно похозяйничать у тебя на кухне? Хочу сделать завтрак.