Обретение магии. Обретение любви

– Да, не отрицаю, найти пару сложно. Но я бы не стал употреблять определение единственная. Любые маг жизни и маг смерти усиливают друг друга, а вот дальше – как повезёт, здесь уж на всё воля провидения и множества независящих от магов факторов. Такою парой могут быть не обязательно муж и жена. Это могут быть близкие родственники, скажем, – он поочерёдно кивнул каждой девушке, – две сестры. Могут быть отец и дочь, двое мужчин или две женщины. Да как угодно может сложиться пара. Главное, чтобы у них имелось что-либо общее, – он прервался, чтобы отпить немного вина. – Любовь, взаимное влечение – это, конечно же, сильнейший изо всех факторов, дающий самое большое преумножение сил. Но таковыми могут быть и общее увлечение чем-либо: наукой ли, страстью к открытиям неизведанного, или же общей проблемой. Иногда даже искренняя взаимная ненависть придаёт силы такой паре. Но последнее больше из сферы легенд. Но, смею заверить, задокументированных легенд. Вот так-то, леди, и получается, что совместное сотрудничество, основанное на искреннем интересе, приносит более ощутимый прилив сил и действенный результат.

– Но почему же тогда вы приехали один? – задала резонный вопрос Юджили.

– О, мы с моей женой давно сложившаяся пара, и наша магическая сила стабилизировалась. У Илинды есть свои обязательства в Саимхате…

– А ещё её не пригласили, да? – несколько бесцеремонно закончила за мэтра Белианна.

– Право, мэтр, – стушевалась хозяйка, – барон даже не догадывался, что это столь важно для вашей силы.

– Не стоит беспокоиться, – кивнул гость, отрезая дольку от яблока, – если бы присутствие моей жены было действительно необходимо, я бы первый настоял на этом.

– Значит, вы – лучший, – сделала вывод младшая сестра.

– Скажем, один из лучших, – не стал разуверять гость.

– Ах, как это романтично – магия! – мечтательно вздохнула Юджили. – А мы так мало об этом знаем.

– Девочки, – словно поймав какой-то знак мужа, оживилась баронесса, – давайте мужские дела оставим мужчинам! А у нас есть более приятное занятие. Сегодня со мной связалась леди ней Брасса и пригласила на приём с танцами. Обещала, что они готовят кое-какой сюрприз. Не унывайте, как папа и обещал, весь цвет общества проводит это лето в загородных поместьях. Думаю, мы нисколько не пожалеем, что не попали в этом году в Луатаву!

Юджили подскочила с диванчика, на котором сидела, и радостно захлопала в ладоши.

***

Весь вечер баронесса и её дочери обсуждали предстоящий приём. Как уверяла леди ней Брасса, приглашения отправлены не только всем соседям, но и кое-кому ещё. А потому можно ожидать, что {приличных} молодых людей там будет больше, чем достаточно. В конце своей сопроводительной записки леди гордо сообщала, что их владения уже полностью проверены и защищены от нежити.

До поздней ночи женщины выбирали платья и украшения, которые стоит надеть на этот приём. Нужно было что-то не слишком вычурное, годящееся больше для торжественных Триумвалий, но и не излишне простое, всё же не стоило забывать их статус. Как оказалось, мало было просто выбрать, гораздо сложнее было убедить в этом бедняжку Юджили. Она отказывалась понимать, почему же ей не стоит надевать то дорогущее изумрудное колье, которое папа подарил на шестнадцатилетие, и которое предназначалось именно для её первого выхода в свет.

Два дня до предстоящего события пролетели в приятных хлопотах. Всё же стоит признать, что жизнь в поместье была очень однообразной.

– Ани, – теребила Юджи вечером старшую сестру, – как же это здорово! Не бал Триумвирата, конечно, но я всё равно обязательно перетанцую со всеми красивыми молодыми людьми! Ведь Тайла ней Брасса мне по секрету сообщила, что у них будут присутствовать и гости из самой столицы!

– Конечно, перетанцуешь, Юджи, – Белианна ласково поправила выбившуюся прядку воодушевлённой болтушки, – только прошу тебя, не потеряй голову. Говорят, столичные щёголи излишне напористы и циничны. Могут пообещать девушке весь мир, а потом опорочить её и отказаться.

– Что ты такое говоришь? Да как такое может быть?! Это же непорядочно! – Юджили широко раскрыла глаза. – Впрочем, что нам с тобой переживать! Уж с дочерями самого барона ней Рустиса такого не случится. Ани, Ани, – для убедительности она подёргала сестру за рукав, – как ты думаешь, на меня обратят внимание? Ну, не так, чтобы только потанцевать, а так… ну, ты понимаешь.

Сёстры, даже совсем не похожие между собой, были красива каждая по-своему. Старшая была похожа на фарфоровую изящную статуэтку, изготовленную древним мастером. Тёмно-карие пронзительные глаза, густые ресницы и брови, изящные формы которых модницы добивались, вынося неимоверные страдания под жестокой рукой дорогих столичных косметологов. Ярким сочным губам не требовалась дополнительная краска. И конечно же, кожа. Светлая и нежная, как кожица у молодого персика, она требовала к себе достаточно много внимания и заботы. Непослушная грива каштановых волос была предметом постоянных расстройств горничной, укладывающей их в хоть какое-то подобие приличной причёски.