Обретение нового мира

Пока наши научники возились с гербарием, наша повитуха нашла какую ту травку. Вчера разжевали и намазали на сбитые мозоли и потёртости, утром уже немного зажило. Любопытный момент: когда спросил, как догадалась, молча пожала плечами. Прям плюнуть нельзя из-за экстрасенсов.

Так что на вечерних посиделках поздравил присутствующих с первым фармакологическим успехом и завершением в основном заготовок древесины. Женщин поблагодарил отдельно за перевыполнение плана по корзинкам и шляпы. Про крапиву и лён выяснилось следующее. Есть у нас молодая женщина. При общей субтильности внешность просто выдающаяся, в отдельных местах. Её спутник в последний момент не решился и срулил. Юра (личный телохранитель Хельги) на неё запал. Оно и к лучшему. Она технолог по всем делам, связанным с производством растительных волокон и тканей.

Мы на острове, оказывается, пользовались несколько неправильной технологией при обработке крапивы. Все растения нужно обрабатывать сразу после срезки. Если они высохнут, то потом всё становилось несколько труднее и значительно дольше. На песке было нарисовано устройство, которое сразу давало готовые волокна. Их потом за пару дней просушивали, вычёсывали, и уже можно было прясть. Примитивную механизированную прялку она тоже нарисовала. Молодец, за несколько дней в санатории этот вопрос отработала на пять. Отдельно молодец, ещё в горах она заказала мастеровым, и они ей сделали некоторые металлические детали для этих машин. Причём из крапивы сравнительно нетрудоёмко получались ткани очень высокого качества. Изо льна немного другие. Я помню, у меня были льняные брюки. Очень комфортно. А уж простыни — это вообще блаженство.

Деревянных дел мастера обещали за завтрашний день дать первый образец и к вечеру испытать. Производительность обещали порядка тридцати килограмм в час. Это вам не при лучине три девицы вечерком тихо пряли и болтали.

Двадцать третье апреля, четверг. Анклав

Ночью приснился кошмар. От кого-то бегал. Вроде не поймали, и это радует. Поднял всех на час раньше. Сразу начали ставить столбы. Женщин покрепче, включая Хельгу, отправил нарезать колышки. Толщиной с черенок лопаты и длиной сантиметров тридцать. Их с интервалом полметра вколачивали на, так сказать, наиболее опасных направлениях. Сразу за рвом. Если чего особо крупное, очень поможет сдержать наступательный порыв. Работали по-бешенному. Под конец даже женщины взяли лопаты. Под вечер начали волноваться собаки. И зверье, мелькавшее в пределах видимости, куда-то подевалось. Издалека послышался рёв. Нет не так! РЁВ!!! Наши алабаи начали поскуливать и жаться к нам. Ох, чую, крупная скотинка нас собралась навестить. Проскочило стадо бизонов. Вот кого первый раз увидел улепётывающими, именно так.

Уже практически в темноте вкопали последний кол. На всякий случай кинули несколько охапок сухого сена. Никто не спал. Стояли на стене и боялись. Чёрт, земля начала содрогаться. Совсем рядом так заорало. Сразу захотелось и по-маленькому и заодно и по-большому. Уши буквально заложило. Народ посыпался со стены в центральный сруб. Ну тут уже заорал я. Главное, не просто орать, а орать конструктивно и, так сказать, по ходу движения.

— Женщин внутрь, остальные проверить оружие и все на западную стену. Именно оттуда ревело.

Потом почувствовал: из темноты на меня смотрят. Постоял, закрыв глаза, опять вылупился. Никого. Поджёг факел. Докинул до ближайшей кучки сена. Вспыхнула как порох.

Мама дорогая! Огромный пятиметровый ящер, тёмно-бурого цвета, не мигая, смотрел на меня. В приоткрытой пасти торчали клыки с мой локоть длиной, капала слюна. Классический тираннозавр Рекс. Он запрокинул голову и заревел. Хорошо, что был голый, как описался, сам не заметил. Наши овцы, усугубляя панику, снесли забор загона и начали носиться по форту. Алабаи дружно завыли. Мы тоже заорали. До него было метров двадцать. Со всей дури кинул копьё. Попал в бок. Неплохо попал. Даром, каждый день тренировался. Рекс опять заревел и прыгнул вперёд. Попал ногой на колышек. Новый рёв ещё ужасней. Шарахнулся в сторону, опять попал на колышки. Одно за другим кинул ещё два копья, попал. Чего не попасть-то в упор? Обиженно заскулил и пропал в темноте. Ушёл недалеко, собаки до утра скалились.