Обретение Родины

Около девяти утра к командиру «Фиалки» явились три советских офицера. Старший из них, пожилой майор, снял шапку, чтобы вытереть сильно вспотевшую лысую голову. Подполковник приветствовал лысого майора, как старого знакомого. Побеседовав около четверти часа с Филипповым, майор по-венгерски обратился к Тольнаи:

— Вы-таки усердно помолились, товарищ священник!

Тольнаи смутился.

— Откуда вы знаете… — начал было Тольнаи, удивляясь, что этому человеку известен его духовный сан, но, взглянув на свою одежду, замолчал. Он все еще продолжал носить форму полкового священника. Она уже успела изрядно поистрепаться, но знаки различия на ней сохранились.

— Одни люди меняются внешне, оставаясь в душе прежними, другие, наоборот, изменяются внутренне. В общем, товарищ Тольнаи, мы с вами относимся к последним. Ну а в частности, меня зовут Геза Балинт. Пленные же гонведы — разумеется, так, чтобы я не знал и не обиделся, — величают просто, но благородно: лысый майор.

Балинт крепко пожал руку Тольнаи:

— Прошу, проводите нас к могиле Тулипана!

* * *

В январе советские войска перешли в наступление на фронте протяжением более полутора тысяч километров.

Это событие застало находившуюся в Галиции немецкую армию врасплох. В результате нескольких часов боя немцы обратились в бегство, несмотря на значительный численный перевес над советскими войсками, которые громили отступавших в беспорядке гитлеровцев. Даже сообразив, что преследователей гораздо меньше, чем бегущих, немцы уже не были в состоянии остановиться.

Чтобы сдержать стремительное наступление Красной Армии, гитлеровское командование срочно перебросило из Венгрии и Румынии несколько первых подвернувшихся под руку дивизий. В Галиции гитлеровцам пришлось ввести в бой пять новых дивизий, которые первоначально предназначались для отправки на западный фронт против англичан. Теперь Галицийский фронт напоминал шахматную доску: на одних клетках стояли гитлеровцы, на других советские войска. Почти каждое воинское соединение находилось как бы в окружении и в то же время в тылу у своего противника.

Полк, проведенный партизанским отрядом «Фиалка» во вражеский тыл, взял под обстрел шоссе, по которому немцы в панике удирали на запад. Но, держа под огнем остатки отступавших вдоль шоссе гитлеровских войск, захватив в плен по меньшей мере четыре тысячи человек, сам полк оказался отрезанным от главных советских сил. Ему перерезала путь двигавшаяся на северо-восток, через Татарский перевал, немецкая дивизия.

Уже через несколько часов после встречи майора Балинта с подполковником Филипповым партизаны «Фиалки» подкрепились, получили новую одежду, оружие и боеприпасы. Они с наслаждением обогрелись доброй порцией водки, закусили свежеподжаренным мясом. Какое удовольствие надеть наконец чистое белье, натянуть новые сапоги! Но самой большой радостью были для партизан автоматы и патроны. Некоторые из бойцов до того набили патронами карманы, что еле могли двигаться.

Майор Балинт созвал всех венгров отряда.

Бойцы собрались у могилы Тулипана.

Лысый майор сделал короткий доклад о международном положении, закончив свое сообщение следующими словами:

— Через несколько месяцев, максимум через полгода, вы попадете домой в самом прямом смысле слова. Венгерские господа еще продолжают изворачиваться. Из лисы никогда не выйдет голубя, но ведь здравомыслящий человек на это и не рассчитывает. Господа то лезут из кожи, чаруя улыбкой, то угрожающе скалят зубы. Однако ни то, ни другое их не спасет. Не пройдет и года, как народ вынесет приговор своим врагам.

— Да будет так! — вздохнул один из гонведов.

— Так и будет!

* * *

Между тем полк, столь щедро снабдивший «Фиалку» всем необходимым, сам испытывал недостаток в боеприпасах и продовольствии. Слишком далеко вырвавшись вперед, он уже три дня был отрезан от главных сил. Через несколько часов после захвата в плен четырех тысяч вражеских солдат и офицеров, согласно полученному по радио приказу, полк развернулся фронтом на восток, чтобы помочь окружению той самой дивизии противника, которая отрезала его от основных советских частей.

Один из батальонов был выслан в юго-восточном направлении с задачей потрепать немецкие тылы. Гитлеровцы, обнаружив, что их тылы оказались в опасности, сосредоточили свой огонь на этом батальоне. Шесть немецких танков вклинились в стык между напавшим на немецкие тылы советским батальоном и самим полком. Две роты батальона оказались вынужденными повернуть фронт к северо-западу.

Отрезанный от главных сил советский полк четверо суток, днем и ночью, вел бой в лесу, вдоль шоссе, по горному склону и в лощинах. Орудия смолкли, лишь кое-где еще строчили пулеметы. Люди сражались штыками, прикладами, ножами… Только на пятые сутки на рассвете, пробившись через боевые порядки немецкой дивизии, солдаты соединились с основными советскими силами.

Ранним утром следующего дня на этот участок фронта подошли две свежие советские стрелковые дивизии и прямо с ходу перешли в наступление… К полудню бой закончился. Остатки немецких войск сложили оружие.