Обретение Родины

Пока первый подполковник распространялся о желательности гарантий, у Чабаи мелькнула мысль, что не мешало бы, пожалуй, поговорить не только с командирами батальонов, но и с младшим офицерским составом, а может быть, даже с солдатами, разъяснить им обстановку. Однако делать этого он не стал — раздумал. Пообещав подполковникам предпринять в интересах дела все необходимое и взяв с них слово до получения соответствующего приказа держать разговор в тайне, Чабаи распрощался с ними и лег спать. Пробудило полковника появление в его комнате четырех немецких полевых жандармов.

Будапештское радио сообщило в связи с делом Чабаи только то, что «изменник родины» приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение. В действительности полковник даже не представал перед военным трибуналом. Четыре жандарма прикончили его, прежде чем он успел понять, что попал в беду. А его штаб-квартиру в охотничьем домике к югу от волоцкого виадука вскоре занял молодой салашистский полковник Золтан Шерли.

Волоцкий виадук был взорван спустя несколько часов после того, как лейтенант Кешерю добрался к Чабаи. Виадук этот был построен еще в конце прошлого века: через Волоцк пролегала Будапештско-Львовская военная дорога. Первый раз сооружение это взлетело на воздух в январе 1919 года. В то время батальон солдат из так называемой Украинской республики Петрушевича-Бекеча вторгся из Галиции в Мукачево. Потом, спасаясь бегством из Мукачева, белогвардейцы Петрушевича решили взорвать все мостовые сооружения под Волоцком, но успели заминировать всего один пролет.

Разрушенные фермы виадука были в 1920 году восстановлены белочехами. Они перевозили по этой дороге боеприпасы для воевавших против молодой Советской республики белополяков. А уже в июне того же года, в самые горячие дни боев с белополяками, виадук еще раз взорвали неизвестные лица. В 1921 году чехи опять его отстроили, а затем их же жандармы снова разрушили, когда войска Хорти в 1939 году вторглись в Закарпатскую Украину. В 1941 году, перед самым нападением на Советский Союз, взялись за восстановление виадука немцы, отстроив его заново руками венгерских рабочих батальонов. Они же, немцы, и взорвали опять этот перевидавший множество военных бурь виадук и сделали это в тот момент, когда Красная Армия форсировала Верецкое ущелье.

Штаб-квартира Чабаи помещалась в охотничьем домике, построенном в швейцарском стиле. Он стоял в каких-нибудь нескольких сотнях метров от самой южной точки злосчастного виадука. Эту охотничью виллу еще в начале нынешнего столетия построил некий богач Шамуэл Бранд, в продолжение двух десятков лет арендовавший поленовские минеральные источники и сильно на них нажившийся.

В 1920 году власть в Закарпатской Украине перешла в руки доверенных людей Масарика и Бенеша. Помощник мукачевского жупана [54]вице-жупан Зденок Матюшка отдал приказ об аресте Бранда, которому было предъявлено обвинение в том, что он является агентом Миклоша Хорти и поддерживает постоянную связь с венгерским правительством. Поскольку никаких доказательств этому найти не удалось, Бранд не был приговорен к тюремному заключению, его без всякого служебного разбирательства просто-напросто бросили в иллаварский концлагерь.

Одновременно вице-жупан Матюшка объявил о конфискации имущества Бранда и так ловко это обстряпал, что вилла богача перешла в его собственное владение. А поскольку правосознание вице-жупана подсказало ему, что находящиеся поблизости от виллы минеральные источники должны относиться к ней, а он — владелец виллы, значит, именно он может быть собственником и этих источников.

Матюшка сдал источники в аренду Казимиру Шерли, бывшему окружному нотариусу, за казнокрадство отстраненному в свое время от должности. Сын этого нотариуса и был полковник Золтан Шерли, переселившийся в домик сразу после того, как закопали в землю убитого Шандора Чабаи.

Горноегерский стрелковый батальон сводного полка Чабаи был предусмотрительно оттянут на юг, в сольвские леса, дабы преградить дорогу частям полковника, если бы их действительно удалось развернуть против немцев. Командиры же двух других батальонов, как только узнали о судьбе Чабаи, немедленно поспешили в Мукачево, чтобы там присягнуть на верность Салаши.

Что касается остальных офицеров этих батальонов, то большинство из них пустилось наутек, спасая кто как может собственную шкуру. Таким образом, рядовой состав обоих батальонов остался без офицеров и почти без унтеров.

Однако это не было такой уж большой бедой по сравнению с двухдневной голодовкой, во время которой солдаты не получали ни крохи хлеба. Голод на сутки, как говорят фронтовики, — это еще не голод. Солдат выругается, и делу конец. А вот поголодав в течение трех суток, он даже ругаться не в состоянии.