Обретение смысла во второй половине жизни

Меня то и дело спрашивают, чем же так не угодила мне романтическая любовь. На самом деле я ничего не имею против романтики. Вот когда путают романтическую увлеченность с любовью – вот тут начинаются проблемы. Если под романтикой подразумевается внимательность к другому и те переживания, которые вырастают из возвышенной жизни чувств, тогда романтика может вполне укрепить и обновить отношения. Но если под романтикой понимается необходимость простираться у ног другого – а это бывает как раз чаще всего, – тогда со временем неумолимая реальность заставит спуститься с небес на землю. Сильные чувства пойдут только на пользу душе. Романтика же, иначе говоря, иллюзорное желание видеть другого на пьедестале, может развлечь на какое-то время, но не способна выдержать проверки временем, которой потребует подлинная взаимность. Проблема не в романтике, проблема в том чрезмерном грузе, который ей приходится тащить на себе. Впрочем, романтика как таковая, подпитывающая проекцию и скрытую программу, в действительности тоже способна розовым туманом заслонить сущность той загадки, которую представляет каждый из нас. Романтика, даже вызывая некие острые ощущения, а порой и душевный подъем, намекая на высокие возможности души, все же не способна цементировать взаимную связь и неизбежно ведет к разочарованию. В конечном итоге выяснится, что мимолетные увлечения, поиск острых ощущений – он-то и делает жизнь поверхностной и скоротечной. Век романтики, часто выступающей в роли светской религии, не может быть долог. Вряд ли кто сознательно увлечется религиозным культом-однодневкой, но в целом как культура мы снова и снова устремляемся в этот храм романтики, чтобы в очередной раз забыться в неприбранной постели памяти.

Как мы видим, когда близость строится в контексте души, а не гениталий или комплексов, не как плановый прием болеутоляющего[23] для лечения синдрома общей тревожности (уже вполне привычного для нас состояния), тогда одна загадка вселенского масштаба, которой мы являемся, получает приглашение взглянуть в глаза такой же загадке нашего партнера. И если мы проявим немного терпимости к этой загадке, то вполне может оказаться так, что нас с полным правом можно будет считать взрослыми людьми.

Главные психологические расстройства нашего времени – страх одиночества и страх взросления. Бегство от одиночества заставляет человека блуждать в лабиринтах торговых рядов, держаться за неудовлетворяющие отношения, злоупотреблять спиртным и, что хуже всего, избегать отношений с самим собой. Можно ли надеяться, что получится договориться с другим, когда не способен найти общий язык с собой? Бегство от себя означает и то, что всегда будет неуютно рядом с другим человеком. То, чего мы боимся в себе, испугает и в другом; то, чего не хотим касаться в себе, покажется отталкивающим и в другом тоже. Застой в нашей жизни означает, что рядом с другим человеком нас ожидает тот же застой.

Взросление означает и принятие психологической ответственности за себя, а не только экономической или социальной – это как раз более легкая часть ноши. Взросление – также и духовная ответственность. Кто сформирует за нас наши ценности, кто станет авторитетом или защитит от необходимости делать выбор? До тех пор, пока не будет принята ответственность за себя, мы и дальше будем искать того, кто приютит нашу неприкаянную душу. Да, такое желание вполне объяснимо, вдобавок присуще едва ли не каждому из нас. Однако не будем забывать, что в таком случае другой по праву будет ожидать того же. Какими застойными окажутся такие отношения, зацикленными на своих мелких переживаниях! Безграничной душе, что обитает внутри нас, едва ли понравятся такие тесные рамки, и о своем неудовольствии она сообщит множеством различных симптомов. И наступит время – неважно, сохраним ли мы внешние узы со своим партнером или нет, – психологически такие отношения все равно иссякнут, а энергия Эроса будет направлена или же на работу, или на другого человека. Иначе говоря, всегда отыщутся другие проективные возможности или энергия будет обращена вспять, приняв форму депрессии или соматического заболевания.

Есть какая-то жестокая насмешка в том, что «решение всех проблем», навязываемое масскультом, способно разве что сделать человека глубоко несчастным. То, что в расхожем мнении принимается за любовь, представляет собой сплав двух несовершенств, каждое из которых увлечено обслуживанием регрессивной программы. Но как это не похоже на представление о душевном союзе, каким его видел Рильке, – на приглашение разделить с другим свое одиночество. Ведь любовь потребует от нас, чтобы мы приняли нелегкую ношу пугающей задачи, перестали с робостью нащупывать тропу перед собой, а смелей двинулись вперед, избавив другого от необходимости заботиться о нас.