Обретение стаи

Торик так и не смог понять, чем занимается Зудин. Разговор он не поддерживал, сидел то на еэске, то на эсэмке. Серафим от вопросов отмахивался, но намекал, что Зудин — неплохой специалист, хотя начисто лишен тяги к творческому поиску. Просто решает порученные задачи. А отец у него — важная шишка.

* * *

В один из дней Стручок увлеченно рассказывал Торику о появившейся на еэсках игре по мотивам киноэпопеи «Звездный путь». Потом спохватились, спустились в буфет, но поздно: все уже съели.

Пожилая буфетчица вздохнула: «Ладно, сейчас что-нибудь придумаем», исчезла за стойкой и вернулась, держа в каждой руке по тарелке, где было крутое яйцо, разрезанное пополам и политое майонезом, и кусочек хлеба. К этому прилагались коржик и чай. Ребятам вполне хватало.

И тут буфетчица, светлея лицом, вдруг вспомнила:

— Кефир остался, будете?

Их охватил неукротимый пятиминутный ржач. Буфетчица обиделась. Ну как ей объяснить сложный ритуал распития кефира из «Понедельника…» Стругацких?

За другим столиком сидели еще трое запоздавших к обеду. Один из них, в кожаной куртке, взял на всех чаю, а потом, воровато оглянувшись, достал из-за пазухи сверток, и комнату наполнил чебуречный запах. Пока троица расправлялась с угощением, Торик разглядывал ребят. Одного из них он уже встречал, но что-то в нем неуловимо изменилось.

— Эдик, как тебе ходится с бородой? Жена еще не выгнала?

— Нормально, как тут и было! И жена не против, а очень даже за!

Вот оно что: раньше он был без бороды! Торик посмотрел на него, прикинул… и решил тоже отрастить бороду! А что? Сразу вид солидный, достойный. Бороду можно поглаживать или щипать в задумчивости. Только бы пережить несколько недель небритой щетины.

Внезапно Стручок вскочил:

— Слушай! Нас шеф просил зайти!

— Нас? Так пошли быстрей!

* * *

Шеф выглядел усталым. Торик мысленно перебирал свои грехи и гадал, о чем пойдет речь. Стручок смотрел спокойно, но челюсти сжал.

— У вас обоих сейчас возникла пауза, — тихо и даже неуверенно начал шеф. — Васильев закончил разработку и внедрение третьей системы. Горохов запустил базу данных для конструкторских работ на еэске. Так?

Оба кивнули.

— Новость такая. «Центрпрограммсистем» проводит курсы по операционной системе «Рафос» для эсэмок. Мы решили отправить туда вас.

— Вы считаете, мне надо осваивать эсэмку? — удивился Стручок.

— Не помешает.

Друзья переглянулись.

— По окончании курсов будет небольшой экзамен, вы получите сертификаты. А нам нужны сертифицированные специалисты. Есть вопросы?

— Есть. — Стручок, как обычно, был собран и деловит. — Где проводятся курсы и какова их длительность?

— Серьезный подход! — с удовольствием отметил шеф. — Курсы будут в Калинине, под Москвой, длительность — четыре недели, начало — в следующий понедельник. Ведите себя достойно, помните, какое предприятие вы представляете.

* * *

…Меньше всего этой новости обрадовалась мама. Она всплескивала руками, говорила, что Торик не готов (разве?), обязательно заблудится в чужом городе (это запросто!), забудет вовремя поесть (а это вряд ли), непременно угодит в дурную историю, и придумывала себе еще сотню поводов для беспокойства. Торику пришлось стиснуть зубы и мужественно все это перетерпеть.

Мамы — они такие.

* * *

За месяц в Калинине Торик с Олегом так ни разу и не поссорились! Торик переживал, что их отношения со Стручком разладятся от постоянного общения. Даже у близких друзей время от времени вспыхивают споры, вылезают несовпадения взглядов и различия темпераментов. Но они вместе учились, периодически погружались каждый в свой мир (или в свою книгу), бродили по городу и говорили, говорили обо всем на свете. Стручок был неисчерпаем.

А еще у него обнаружилась любопытная особенность: в разговоре Стручок частенько повторял за собеседником одно-два последних слова. Поначалу Торика это раздражало, казалось глупым. Но позже он понял, что это не просто попугайское повторение. Будь это не слова, а предметы, Стручок брал бы из рук собеседника глиняную фигурку, придавал ей новую форму и уже обновленную возвращал.

* * *

Как-то вечером в гостинице они возлежали: каждый в своем углу и со своей книжкой.

— Интересно пишут о схемах памяти, — заметил Стручок.

— Что-то новое?

— Да, новый механизм хеширования, чтобы исключать ошибки записи.

— Мне другое интересно. В компьютерной памяти лежат биты и байты. А как информация хранится в нас, в людях?

— Не знаю. Какие-нибудь специальные клетки мозга?

— А доступ? Свободный, как в ОЗУ? Или последовательный, как в магнитной ленте?

— Уж точно не последовательный! Иначе захочешь вспомнить таблицу умножения и будешь перематывать всю память с самого рождения!

— Но при этом мы к своей памяти как-то обращаемся. — Торик помолчал и задумчиво добавил: — И не только мы…

— А кто еще? — удивился Стручок.

Торик задумался, можно ли ему рассказать сокровенное. Олег сейчас — близкий друг, ничем не хуже, чем Роберт в прошлом. Но бывает болтлив. А вдруг расскажет кому-нибудь? И все-таки решился.

— Знаешь, у меня есть одна штука, она открывает доступ к воспоминаниям.

— Ха! А я все вспоминаю просто так!