Обретенная

— Ты специально подождала полдня, чтобы сообщить мне это именно сейчас? Сама же первой высказалась «за», — отмахнулся я от наёмницы, не желая отвлекаться от самой, пожалуй, умилительной картины, что видел в своей жизни. Нет, серьёзно. Двойной вопль «мамы вернулись!» меня едва не оглушил — я даже пожалел, что снял шлем сразу. А уж какое выражение лиц было у Наты, Натаны — и Флои! Для последней «запись в мамы» была подтверждена самым что ни на есть натуральным и достоверным способом — коллективными обнимашками! Двое подростков, ничуть не заморачиваясь выбором или очерёдностью (или «мелочью» вроде штурмовой подготовки у обнимаемых!), притиснули слегка ошеломлённых таким проявлением чувств девушек и женщину друг к другу и к себе. Мелкие просто светились от счастья, а вот супруги и мехна… скажем так, до конца расслабиться всё-таки не смогли.

— И только сейчас осознала, что мне грозило в противном случае, — Латта с ехидной гримаской чуть кивнула в сторону семейной сцены. — Не хочу, чтобы из меня сомнения, если они возникнут, выдавливали!

Тот компромисс, в рамки которого нам всем пришлось втиснуться (ну ладно, ладно — я, некоторым образом, заставил всех втиснуться) несколько диссонировал с понятием хорошего конца неприятной истории… н-да. Ну, что сказать? Перефразируя какого-нибудь героя стандартного американского боевика — «у нас тут жизнь, мать её, а не долбанная космоопера». В реальности не бывает киношных хэппи-эндов — хотя бы потому, что любая история для любого человека по-настоящему заканчивается только с его смертью. Любое действие порождает последствия, а уж последствия того, что вся моя семья оказалась втянута в некое действо на самом высшем политическом уровне, просто не могут быть незначительными. Я смог убедить всех, что нашёл самый лучший выход из сложившейся ситуации, что знаю, что делать. Но… сам не сомневаться просто не имел права. Единственное, что я мог сделать для своей семьи и других небезразличных мне людей — взять бремя ответственности за принятое решение на себя, и теперь мне его нести.

— Папка! — о, вот и до меня дошла очередь. Хитрый манёвр частично помог — доля излитой на меня детской радости уже была поменьше, чем доставшаяся принявшим первый удар. Тем не менее Нурс оказалась в очередной раз права — от захвата за шею со всей силой чистой и не замутнённой дочерней любви все размышления о превратностях будущего покинули мою голову в первых рядах. Воздуха!.. Смех смехом, но я реально забеспокоился и даже попытался разглядеть, не появились ли на шеях Флои и Наты от нежных ручек Василисы синяки. Хорошо хоть Егор уже в том возрасте, когда мальчики к отцам свои чувства так ярко выражать стесняются… Или просто побоялся прибить родителя нафиг.

— Пап, мы, как только вы вышли из прыжка — кучу системок* получили… «Рыба» правда теперь наша? И корабль, и отряд⁈ Вы на Йорк за этим летали? Ты ведь давно уже это придумал, да? — выпалил сын, как только его сестра всё-таки соизволила меня отпустить. Глаза Гора выдавали его с головой — думать о чём-то другом он сейчас мог только с огромным трудом. Что ж, прекрасно его понимаю — если какое место во Вселенной-один я и Гор с Лиссой и могли в какой-то мере назвать домом, так это был борт «Панцирной рыбы». Даже не смотря на всё то, что там произошло — именно на этом среднем грузовозе и я, и они в первый раз смогли почувствовать себя не чужими в новой для нас реальности, именно на «Рыбе» мы встретили Флою, осознанно сразили своих первых врагов, стали теми, кто мы сейчас… и чуть не погибли, отбивая судно у врагов на орбите восьмой планеты Системы НК-4. А теперь вообще забрали себе корабль, отобрав его у предавшей нас Кобры. Ну и какой мальчишка в четырнадцать-пятнадцать лет откажется стать офицером на рейдере наёмников? Тут даже не играет роли, обычный ли это подросток с мирной планеты или уже прослуживший год рядовым диверсантом ветеран нофо. Скорее, последний куда отчетливее понимает все преимущества своего нового положения.

[*Системных сообщений]