Обретенная (СИ)

Удивительно! Но взгляд Шата такой заботливый!

— Да. Проще…

— Умничка!

В этот трогательный момент в спальню вошел Морис.

* * *

— Что-то случилось, дорогая? Шат срочно вызвал меня по экстренному каналу. — сине-серые глаза встревоженно изучали растрепанную меня, вгоняя в ещё большее смущение.

Я умоляюще посмотрела на Высочество. Шат, мягко улыбнувшись, пояснил:

— Наша жена настолько осмелела и раскрепостилась, что ей оказалось мало меня одного. Ой!

Я со всей дури врезала наглющему наагату в живот. Вот только ему хоть бы хны, а я, похоже, руку отбила. Чуть не плача, стала отползать к краю кровати, надеясь в ванной устроить холодный компресс ушибленной конечности.

Веселье в глазах Шата сменилось на отчаяние.

— Милая, что с тобой? Больно? Дай посмотрю. — тут же вцепился он в меня.

Я молча вырывалась.

— Ну, тогда пойдем в ванную. Подержим ручку под холодной водичкой, — нянькался со мной перепуганный Принц.

— Чего это ты так напугался, — всхлипывая от боли спросила я.

— Яс меня убьёт. Я тебя покалечил! — простонал Шаатхар, — Но ещё раньше я сам себя убью!

— Э!Э!Эй! Не забыл? Нам ещё над Наследником работать! — разом остыла я, — И потом, это я сама тебя ударила!

— Простите… Я вам не мешаю? — поинтересовался ничего не понимающий лимари.

— Ну! И чего ты стоишь? — разозлился Принц, — Раздевайся! Видишь, супругу надо пожалеть… обольстить… доставить максимум удовольствия!

Морис беспрекословно повиновался.

— А чего это ты раскомандовался? — в ответ разозлилась и я.

— И не думал даже начинать! — расплылся в улыбке Шат буксируя меня в ванную и засовывая руку по струю холодной воды.

— Кто-нибудь мне объяснит — что происходит? — появляясь в дверях ванной в одних штанах, поинтересовался Морис. — Дорогая, вы действительно захотели меня видеть?

— Шат — бессовестный, хоть и милый, — осторожно шевеля пальцами, ответила я, — И я уже потихоньку привыкаю к тому, что мужей — не один. И я соскучилась, — подняла я глаза, встречая благодарный взгляд лимари.

— Морис, запомни сегодняшнюю дату! Это исторический момент! Наша супруга приняла нас всех и стала примерной женушкой! — снова влез с подколками Шат.

— Это так приятно слышать! — улыбнулся Морис, склоняясь к моей руке, — Ничего страшного. Просто ушиб. Идемте…? — он с видимым удовольствием подхватил меня на руки.

— А Шат мне обещал оранжерею показать, а сам на секс соблазнил, — накапала я лимари на бессовестного Принца.

— Мы сходим в оранжерею… немного позже… — пообещал мой идеальный супруг, — Хотя… там никого нет… мы можем…

— Молчи! Ни слова больше! Это моя прерогатива — бесстыдные предложения! — вклинился Принц. — Милая, ты же хотела в оранжерею? Хотела?

— Ну… да, — затупила я. Не понимая, чего добивается Шат.

— Морис, заверни её в пдед и мчимся в оранжерею!

Не успела я сообразить, как Морис со мной, завернутой в плед, уже скользил в сторону той части корабля, где я никогда не бывала.

И тут до меня дошло наконец…

Да, понимаю, звучит не очень…. для меня. Но, вот туплю я последнее время. И ничего с собой поделать НЕ МОГУ И НЕ ХОЧУ!

Первой реакцией на осознание того, ЧЕМ мы там идём заниматься, было смущение. Потом, по нарастающей — странное возбуждение, смешанное с изрядной толикой стыда. Даже внутренний голос предательски молчал. Вот так всегда! Как только конкретно нужно с кем-то посоветоваться — в обозримом пространстве — никого. То есть совершенно!

Поддумав, я пришла к определенному выводу. А именно:

Мне с супругами приятно? ДА!

Они меня уже успели подсадить на довольно экстравагантное поведение между нами? ДА!

Мне это нравиться, несмотря на рудиментарное стеснение? ДА!

Тогда какого хрена я парюсь?

Решив основную проблему, я с удобством устроилась на руках Мориса, и остаток пути рассматривала доселе не посещаемые уголки флагмана наагатского флота.

Как и сказал Морис — в этот час в оранжерее не было ни души. Последовательно открывающиеся — закрывающиеся двери, постепенно пропускали нас в мир заботливо обихоженных растений. Терпко пахло неведомыми цветами, влажными листьями и древесиной.

— Нам сюда, — взял на себя руководство эротическим походом Принц.

И повел нас по почти невидимым тропинкам, углубляясь все дальше, в заросли образованные переплетенными ветвями и стволами.

Заросли оборвались, образовав крошечную полянку, заросшую шёлковой, даже на вид, травой.

— О! Как красиво, — почему-то шепотом спросила я. — Где мы? И эта трава — она…

— Она живая… — едва слышно прошептал мне на ухо Морис, — И она слышит и чувствует нас… Не знаю, как вам, дорогая, а мне сейчас одновременно жутко и уютно. Как будто мы сейчас рядом с тем, кто одновременно может доставить немыслимую боль, кошмарную смерть или ни с чем не сравнимое наслаждение.

— Ты прав, — Шат повернул к нам совершенное лицо, — Это живой артефакт. То, что мы видим как траву — на самом деле древнейшее, мудрейшее существо. Точнее — симбиоз сущностей, образующих одно целое. И я привел вас сюда для того, чтобы узнать — примет оно нас, или оттолкнёт.