Обретенное счастье

– Ты убьешь меня своей страстью, – задыхаясь, простонал он.

Она приподнялась и вобрала в себя его горячую мускулистую твердость, наконец-то поняв, что они созданы друг для друга. Теперь их соитие было настоящим, и насильственные акты на Мадуре ушли в прошлое.

Она содрогнулась в экстазе, крича, и задыхаясь, и утопая в волнах чувственного наслаждения. Прижавшись к нему, она услышала его ответный стон, долгий и сдавленный, словно его душа отделилась от тела.

Тело ее еще долго вздрагивало, а сердце бешено билось в груди, как будто тоже испытывало наслаждение.

– У меня такое чувство, словно я попала в сильнейший шторм и едва выжила.

– Ты наконец смогла забыть о Мадуре, – произнес Гэвин. – Я бы только хотел, чтобы ты позволила мне при этом обнимать тебя, защищая от всех штормов.

Ее лицо горело, грудь вздымалась от возбуждения. Не ответив ему, она освободила его руки. Теперь он смог наконец крепко ее обнять, окутав теплом и безопасностью. Она положила голову ему на плечо и, отвернувшись, попросила прощения за это безумие.

– Мне так стыдно… Словно я сошла с ума.

– Страсть, милая, это одна из разновидностей сумасшествия. В твоем случае гнев был ответом тем, кто причинил тебе страдания. – Он еще крепче прижал ее к себе. – Я рад, что ты выбрала именно такой способ, чтобы излить свою ярость. Это лучше, чем испробовать на мне остроту кинжала.

Она содрогнулась от этих слов, но признала, что он верно определил причину ее ярости. Какая-то часть ее недовольства была направлена и на него, она поняла это только сейчас. Она долгое время не могла простить ему ту насильственную близость, к которой принудил их Хасан, и ее злость происходила оттого, что она знала, что не права – ведь у него не было другого выхода.

– Ну что ж, теперь я по крайней мере начинаю понимать, что значит быть беспомощным, – задумчиво проговорил он. – Ты все время дразнишь меня, говоря, что я никогда не теряю над собой контроль. Возможно, это даже хорошо, что ты не оставила камня на камне от моего «контроля».

Она смутилась.

– Может быть, и так, но все равно прости меня, Гэвин. Поверь, я ненавидела себя в этот момент.

– Не надо говорить об этом, моя дорогая Искандра. – Он гладил ее по голове большой теплой ладонью, успокаивая и утешая. – Хотя эксперимент этот был весьма необычный, тебе удалось устранить между нами преграды.

И в этот момент она осознала, что они наконец осуществили их брачный союз, хотя и таким безумным, извращенным способом. И стали настоящими мужем и женой. Эта мысль помогла ей справиться со стыдом.

– Я не хочу больше привязывать тебя, но мне понравилось использовать это кресло, – кокетливо проговорила она. – Это возбуждает. Мы сможем когда-нибудь снова так поразвлечься?

Он рассмеялся, взъерошенный и невыносимо красивый.

– Я купил несколько таких кресел, так что мы можем по ставить их и дома, и в офисе.

– Действительно, в доме есть такое же кресло, но оно стоит в комнате для гостей. – Она хитро улыбнулась. – Я распоряжусь, чтобы его перенесли в мою спальню.

Он вдруг стал серьезным:

– Может быть, теперь твоя спальня станет нашей?

Она обдумывала ответ, изучая темные закоулки своего сознания.

– Почему бы и нет? У меня такое чувство, словно рухнула стена. Возможно, несколько обломков еще остались лежать между нами, но самое плохое позади.

– Я так рад! – воскликнул Гэвин, боясь, что она передумает. – Мне так нравится делить с тобой постель. Нравится, когда ты рядом. – Он улыбнулся. – И еще мне очень приятно, что ты решила работать в этом офисе.

Его слова вернули ее на землю. День незаметно перешел в вечер, и они давно опоздали к ужину. Она с трудом слезла с его колен. Забираться на них было куда проще, но он помог ей, поддержав за талию.

Она наклонилась, чтобы освободить его ноги.

– Еще раз прости, Гэвин, не знаю, что на меня нашло. Это одна из самых глупых шуток, которые когда-либо приходили мне в голову, – покраснев, призналась Алекс.

Он поднялся на ноги, взял ее руку и нежно поцеловал.

Она расслабилась и успокоилась.

– Как я могла обвинять тебя в непонимании? – прошептала она. – Ты понимаешь больше, чем любой мужчина, и за это я очень тебя ценю.

Глава 30

К тому времени как они привели себя в порядок, стало уже совсем темно. Гэвин был рад, что захватил фонарь, ему никогда не приходилось видеть улицу такой пустынной. Они покинули склад и направились к городской конюшне, где их поджидала карета, чтобы отвезти домой.

Пустынность улиц дала ему возможность обнять Алекс за талию, хотя после того, что только что произошло, он мог сделать это в любой обстановке. Несмотря на горький привкус их сексуальной близости, они были веселы, взбудоражены и не могли оторваться друг от друга. Гэвин размышлял о предстоящей ночи. Теперь он сможет обнимать ее до утра. И может быть, они сделают еще одну попытку, если та стена в ее сознании действительно рухнула.

Она обняла его за талию.

– Чему ты улыбаешься? – Он поцеловал ее в висок.