Обретенный май

— Меня зовут, — заговорила Аня, поняв, что еще секунда, и ситуация начнет ускользать из ее рук, что было недопустимо, — Калинкина Анна Алексеевна. Я — капитан милиции, старший следователь-криминалист межмуниципальной прокуратуры…

И, уже обращаясь к Паниной, добавила:

— Думаю, в просьбе вашего сына, Нина Владимировна, есть смысл.

Она повернулась к Паше, чтобы попросить его проверить упомянутую комнату, но их обоих опередила домработница Любомира, решительно шагнувшая вперед.

— Если вы не против, товарищ следователь, то я… На самом деле кабинет Леонида Леонидовича вот здесь, слева… Он заперт, но я… у меня есть ключ…

Спустя несколько минут Аня, разложившая все бумаги на исключительно аккуратно прибранном письменном столе, лишенном каких-либо признаков того, что за ним действительно работали, повернулась к Паше, возившемуся с магнитофоном, на который предполагалось записывать процесс опроса.

— Ну что, ты готов? — Павел кивнул. — И как тебе эта компания?

— Странноватая, пожалуй… — протянул Павел, пристально глянув на Калинкину. — На убийцу с первого взгляда ни один не тянет. Во всяком случае — из генеральской семейки.

— Заблуждаешься, Паша, — Аня слегка улыбнулась. — Как раз среди таких вот… аристократиков-то и случаются подобные вещи! Как правило, обычным людям и не снилось, какие мерзкие тайны скрываются зачастую за фасадами таких вот особняков, уж поверь моему опыту!

— Ну не знаю, Анна Алексеевна… Если им верить, они с жертвой и знакомы-то были всего ничего, пару дней… Приглашать?

— Ну не знаю… Давай зови.

Анна вздохнула и придвинула к себе чистый лист протокола.

11

— Вы уверены, что действительно не слышали после выстрела никаких звуков, свидетельствующих о движении от сторожки? Вы ведь находились ближе всех к тропинке, по которой убийца должен был уйти? Другого пути там просто нет… — Аня в очередной раз бросила взгляд на наспех набросанный кем-то из сотрудников план сада и вновь пристально уставилась на Нину Владимировну.

Генеральша устало покачала головой.

— Я уже говорила — нет.

— Насколько я понимаю, освещение уже было включено?..

— Я не помню… Поймите, мы были в шоке, кроме того, весь сад… Ну кругом стоял такой… шум, все бросились на звук выстрела, не разбирая дороги… Ломая кусты… Потом… Потом эта девочка, Катя, кажется, ее зовут, закричала… Нет, больше я, к сожалению, помочь вам ничем не могу.

— Давайте вернемся к освещению. Свет включается изнутри сторожки. Вы не помните, кто его включил?

— Нет, но… Поговорите с моей младшей невесткой, Марией Александровной Паниной. Я думаю, включить могла она, поскольку… В общем, когда мы все туда сбежались, она… Маша была уже в домике. Во всяком случае, она появилась оттуда…

— Она что же, как вы утверждаете, не слышала выстрела, хотя находилась к месту преступления ближе всех?

— Анна Сергеевна, — вмешался Павел официальным тоном. — Я забыл вам сообщить: эта самая сторожка обустроена хозяином весьма основательно, там звукоизоляция не хуже, чем в студии звукозаписи…

— Есть же окна, — Аня метнула на коллегу недовольный взгляд.

— Там стеклопакеты…

Аня молча покачала головой и кивнула генеральше.

— Хорошо. Идите, отдыхайте… Надеюсь, вы понимаете, что в ближайшие дни…

— Я никуда не собираюсь отсюда уезжать не только в ближайшие дни, но и месяцы, — перебила ее Нина Владимировна, поднимаясь с жесткого, неудобного стула. Она бросила взгляд на дверь, но уходить не спешила, словно над чем-то размышляла, не решаясь поделиться со следователем своими мыслями.

— Вы что-то еще хотели добавить к сказанному? — мягко поинтересовалась Аня. Несмотря на то, что эта старуха явно принадлежала к ненавистной ей «аристократии», она отчего-то вызывала в Калинкиной симпатию.

— Возможно… — Нина Владимировна внезапно оставила свои колебания и вновь опустилась на стул. — Да, пожалуй. Это может оказаться важным, и боюсь, что одна я с ситуацией не справлюсь… Дело в том, что у меня после смерти мужа, а это, знаете ли, уже довольно приличный срок, хранилось его именное оружие, пистолет «ТТ», с которым он прошел всю войну. Сегодня утром я обнаружила, что пистолет пропал.

Калинкина не выдержала и ахнула от неожиданности:

— И вы молчали?!

— Вот я вам и говорю об этом, — мрачно усмехнулась генеральша. — Кроме того… Лично у меня никакого разрешения на его хранение не было: я и не знала, что на именное оружие разрешение необходимо, поскольку… а моя старшая невестка пояснила, что подобное… Словом, это — нарушение закона… Вы и в самом деле будете меня… Задерживать?

— Где вы его хранили и как обнаружилась пропажа? Кто в вашем доме умел с ним обращаться? — На вопрос Нины Владимировны Калинкина не ответила, а та не стала настаивать.

— В ящике письменного стола, в кабинете мужа. Всегда запертом, ключ от него хранился в месте, о котором, кроме меня, никто не знал. Оружием в доме из всей семьи владела и владею только я…

И, перехватив изумленный взгляд Анны, усмехнулась.