Обретенный рай

Нет. Эта дочь фермера из Айовы будет держаться лучше многих. Он уверен. Она сильная девушка.

Та же молоденькая горничная, которая приносила ей еду, открыла дверь в комнату больного. Прежде чем позволить Саре войти, она вопросительно посмотрела на военного врача. Тот кивнул, и она пропустила Сару в большую спальню.

Сара невольно подняла руку, чтобы зажать нос. В комнате стояло ужасное зловоние. Роберт Зумвальт лежал на скомканной, мокрой от пота простыне. Глаза его были закрыты, он бредил, называя чьи-то имена, руки его, вытянутые вдоль тела, конвульсивно подергивались. Сара пыталась вслушаться в бессвязную речь. Сумасшедший? Поздно? Он говорит, что сошел с ума, потому что она опоздала?

– Вы его жена? – спросил врач.

Сара кивнула.

– Не беспокойтесь. Вы ему не помешаете. Он вас не слышит.

– Я могу ему помочь?

Врач покачал головой. Его седые волосы упали на лоб, и он пятерней зачесал их назад. В его глазах Сара уже прочитала ответ на свой вопрос, но все же она спросила:

– У него холера?

– Да. – Он ждал следующего вопроса.

Его лицо выражало явную симпатию к молодой женщине.

– Он умрет? – прошептала она и в ужасе закрыла рот рукой.

Врач кивнул. Выражение его лица было красноречивее слов.

Сара повернулась и вышла в коридор, попав прямо в объятия капитана. Он прижал ее голову к своей груди, и Сара дала волю слезам.

– Я едва успела с ним поздороваться.

– Знаю. – Он обнял ее, как обиженного ребенка. – Это большое потрясение для тебя, Сара. Пойди, поплачь. – Капитан достал из заднего кармана носовой платок и подал ей.

– Что еще я могу сделать? – всхлипывала она.

– Вы же слышали, что сказал врач, Сара. Никто ничего не может сделать. Холера – это билет на тот свет. Получит его и Роберт Зумвальт. Единственное, о чем надо подумать, – что делать с вами.

Она напряглась и отпрянула.

– О чем вы говорите?

– Именно это я имел в виду, когда говорил, что не люблю городов. Джунгли всегда предпочтительнее сточных канав большого города. – Он опять притянул ее к себе.

Нарастающее чувство вины заставило его вновь нахмуриться, несмотря на радостное ощущение мягкости ее плеч под своими руками.

– Мы должны подумать о том, что будет лучше для вас. Самое здоровое место – открытое море. Я уверен, что в Айове нет холеры.

– В Айове?

– Да, Сара. Может быть, я кажусь вам бессердечным, но это не так. Я знаю, что такое эпидемия холеры. – Он осторожно вытащил золотые булавки, снял с ее головы соломенную шляпку, второй рукой нежно обнимая ее за талию. – Через несколько дней «Томас» будет в порту. К этому времени Роберт почти наверняка будет лежать в земле. – Он погладил ее по плечу.

Ему хотелось крепко прижать ее к груди, но он сдерживал себя.

– Вам лучше поехать домой, к родителям.

– Но я не хочу домой. Там меня ничего не ждет. Там я опять буду только маминой и папиной дочкой. Скучная работа и семья, точно такая же, как у моих родителей. Это же прозябание. – Она вновь начала плакать. – Или же так и состарюсь старой девой-учительницей.

– Ну это не совсем так, моя дорогая. Вы будете не старой девой, а вдовой. Но останетесь в живых. Об этом вы подумали?

– Ах, вы не понимаете!

Дверь в комнату Роберта открылась, и на пороге появился недовольный врач.

– Миссис Зумвальт. – Поколебавшись несколько секунд, врач тихо произнес: – Я не думаю, что ваш супруг доживет до утра. Почему бы вам не пойти в свою комнату и не отдохнуть? Я позабочусь о вашем муже, насколько это будет возможно.

– Я хочу остаться здесь. Возможно, я понадоблюсь Роберту.

– Это вовсе не требуется. – Мархем подал ей шляпку. – Я обещаю, что скажу вам, если что-нибудь изменится. – Он крепко сжал ее руку, в которой она держала шляпку. – Я буду рядом, и, если врачу что-то понадобится, он разбудит меня.

Сара кивнула.

– Вы сами найдете свою комнату?

Она опять кивнула и побрела к лестнице, а двое мужчин смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду.

– Не повезло девушке, они обвенчались только сегодня утром, капитан.

Мархем кивнул.

– Вы и представить себе не можете, как не повезло.

Вернувшись в свою маленькую комнату, Сара положила шляпку на стул, привела в порядок блузку, юбку, чулки. Хотела снять корсет, потом решила не делать этого. Она даже не заметила, что забыла надеть туфли. Она ужасно устала, в голове у нее все перемешалось.

Сара устало опустилась на диванчик. «Я немного отдохну, – подумала она, – а потом вернусь и попрошу у них разрешения остаться, ведь жена должна быть рядом со своим мужем».

Она чувствовала себя виноватой. Ей хотелось отдохнуть, но плакать не хотелось. Она и сама не знала, почему плакала, говоря с капитаном. То ли из-за Роберта, то ли из-за того, что ей придется вернуться к опостылевшей жизни в Айове.

– Нет, – сказала она вслух, – я не вернусь. – Сара сжала кулаки.

Не для того она плыла на переполненном корабле, страдая от качки, питаясь моллюсками, проводя ночи на жуткой койке в каюте, битком набитой храпящими незнакомыми женщинами. Нет. Она ни за что не вернется ни на этот, ни на какой другой корабль.