Обрету тебя вновь

— Алексей передал мне, что ты недовольна охраной.

— Да.

— Я, наверное, должен объяснить.

— Должен.

— Это для твоей безопасности.

— Это я слышала, — беседа получалась крайне бессмысленной.

— Вот, — он достал из барсетки какой-то конверт и начал вертеть в руках, явно не спеша отдавать.

— Что это? — не смогла сдержать любопытства, встала и направилась к нему.

— Не подходи. Билеты. Паспорт. Деньги. Послезавтра ты летишь в Израиль, — я так и застыла в немом изумлении в шаге от него.

«Не подходи».

«Завтра ты летишь в Израиль».

Какого черта творится?

Пока я пыталась осмыслить происходящее, мужчина сделал шаг, разделявший нас:

— Прости, я пытался, — произнес он каким-то извиняющимся тоном, одновременно притягивая к себе и накрывая мои губы своими. Уже через несколько минут на мне не осталось даже клочка одежды, как и на нем. Мы упоенно целовались и ласкали друг друга на больничной кровати. Я даже предположить не могла, что так успела соскучиться по собственному мужу. От обиды и разочарования не осталось и следа. Поймала себя на мысли, что у меня к нему определенно есть какие-то чувства. Но пока понять их природу была не в состоянии.

— Люблю тебя. С ума схожу, — прошептал мужчина и вошел. Я же с радостью приняла его, только прижимаясь крепче и выгибаясь на встречу.

Прошло совсем немного времени, а он снова поцеловал. Как-то слишком отчаянно, словно прощался. Не словно, он прощался. Поняла это уже в следующую минуту.

Антон поднялся с больничной койки и начал одеваться. Я все еще находилась в постели, пытаясь собраться с мыслями:

— Мы домой?

— Я. Ты пока поживешь в моей городской квартире. Она большая и очень удобная. Твои вещи уже перевезли.

— Но?..

— Никаких «Но», Ада. То, что сейчас произошло, было ошибкой. Ничего не изменилось, милая, — мужчина положил конверт на тумбочку и вышел за дверь. А я разревелась, как делала все эти дни. Разревелась скорее просто так. По привычке. За что он так со мной? Зачем приходил?

Пришла в себя в больнице и сразу попыталась сесть. Очень болела поясница и неприятно тянуло в животе. Понять не могла, что со мной. Ведь последним, что я помнила, был Алексей номер два.

Вечером того же дня, как меня выписали из больницы, я сидела в интернете на сайтах по поиску работы. Думала о том, кем могу устроиться. Потому что ехать ни в какой Израиль не собиралась. Если Антон меня бросил, значит, жить на его содержании и зависеть от его милостей я больше не могла.

Хорошо, что квартира действительно оказалась огромной. Константин, который полчаса назад сменил Алексея номер один, был в соседней спальне и не мешал мне. Не раздражал своим присутствием. Подумала о том, что более чем ненавязчивым поведением «ночного» телохранителя обязана супругу.

Я уже поужинала, а теперь пыталась создать хоть какое-то резюме. Получалось скверно. Я ничего не умела. Вернее, знала и чего-то умела, но продемонстрировать навыки потенциальному работодателю не смогла бы.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Я не ждала гостей. Поднялась, отправилась в прихожую и застала премилую картинку. Охранник уже успел открыть дверь и стоял… растерянный и с низко опущенной головой.

— Я сказал: «Выйди!»

— Не велено, — пролепетал мужчина, словно второклашка, которая принесла домой первую двойку и теперь оправдывающаяся перед родителями, что не выучила таблицу умножения.

— ВЫЙДИ, — рявкнул старший Волжанов.

— Да, альфа.

Стояла ошарашенная.

Когда за Константином закрылась дверь, брат супруга приблизился ко мне и окинул не хорошим взглядом:

— Значит, ты решила так? — не поняла, о чем он. — Прости меня, девочка. Я ничего не имею против тебя, но брат для меня дороже.

Он что-то сделал. Это последнее, что я помнила.

— Мне жаль, — услышала родной голос. — Правда, жаль. Я не знал.

— Жаль? — я не понимала происходящего.

— Жаль, — подтвердил супруг и приблизился. Настолько паршиво люди выглядеть просто не могут. Я даже подумала на мгновение, что он сошел со смертного одра.

— Что я здесь делаю? — имела в виду больничную палату. Ту же самую, кажется, из которой меня выписали только утром. — Что случилось? — Антон отвел глаза. Странно было видеть самоуверенного мужчину настолько потерянным. Кажется, он не знал, что предпринять… вернее, куда деть себя.

— Тебе сделали аборт, — прозвучало, как приговор. Я заорала. Свет для меня померк.

Пришла в себя достаточно быстро. Лежала на чем-то жестком и очень горячем. Мужчина. Мой. Или уже не мой. Это как посмотреть.

— Зачем? — голос был сиплым. Похоже, сорвала.

— Ада, сокровище мое, — вымученно прошептал мужчина. — Я не знал.

Помолчали.

— Мне уйти?

— Нет. Воды принеси, — Антон аккуратно перекатился и поднялся. Через несколько секунд моя рука неуверенно сжимала стакан с водой.

Супруга видеть не хотелось. Но еще меньше хотелось оставаться одной. Наедине со своими мыслями и ощущениями. Ни на секунду не поверила, что он не знал. Это было ужасно. Ужасно и противно. Это чувство пустоты внутри. Я успела привязаться и полюбить малыша. До сих пор поверить не могла, что из-за чьей-то прихоти его не стало. Так быть не должно.