Обрету тебя вновь

— Я-то может и готов, — туманно признался супруг и окинул меня таким взглядом. Впрочем, я не обратила особого внимания. Так… просто отметила, озадаченная новым вопросом.

— И это пожизненно? — уточнила у него. — То есть переложить на чьи-то плечи ответственность за стаю, как это сделал Алексей, ты уже не сможешь?

— Не смогу, — подтвердил он. Я, безусловно, не желала, чтобы Антон отказывался от того, что любит и чем дорожит. То, что является его сутью. Но приятно было осознавать, что у него оставалась возможность «смыться», как сделали некогда его родители.

— Я так понимаю, это уже не обсуждается. Решение ты принял.

— Напротив, милая, — грустное улыбнулся он. — Решение должна принять ты.

— Я?! — удивил. Сильно удивил.

— Ты, — подтвердил.

— Но я…

— Видишься ли, любимая, истинная пара — это не просто половинки одного целого. Вернее, это именно половинки одного целого. Ты — часть меня, я — часть тебя. Без тебя этот ритуал не имеет никакого смысла.

— Ты. Хочешь. Сказать. Что. Я. Смогу. Приказывать. Оборотням? — медленно произнесла я, пытаясь осознать открывающие перспективы. — Смогу. Приказать. И. Мне. Не. Смогут. Отказать?

— Да, — отрезал мужчина. — Но ты не о том, думаешь, сокровище мое. Я совсем не уверен, что хочу, чтобы моя жена испытывала предсмертную агонию каждого ушедшего оборотня. Вернее, совсем не хочу! — последняя фраза была произнесена весьма эмоционально. Мужчина опустил голову и уставился в тарелку. — Но я не мог не спросить.

— Расскажи подробности, — попросила.

— Сам ритуал проходит в полнолуние. Под светом полной луны альфа и оборотень, согласившийся на обряд, надрезают ладони и обмениваются кровью над чашей с водой. После его окончания вода выливается на землю. Несколько слов на латыни. Все, — мне показалось, что Антон чувствовал себя крайне неловко. Я поднялась, обошла обеденный стол и обняла мужа.

— А мне тоже с ними необходимо кровью обмениваться?

— Нет. Мы с тобой связаны, Ада. На тебя это распространится автоматически, правда, в несколько ослабленном варианте.

— И что, оборотень, прошедший данный обряд, становится марионеткой?

— Не понял?

— Оборотень будет выполнять любой приказ?

Антон лишь усмехнулся и приобнял меня:

— Не все так просто, девочка моя. Не любой, а только сопровождаемый ритуальной фразой.

— Ты только что сказал, что на меня это будет распространяться в ослабленном варианте, — мужчина кивнул, подтверждая мои слова. — Это как?

— Ты не сможешь приказать кого-то убить или покалечить, — он сделал небольшую паузу, давая мне возможность осознать услышанное. — Все-таки, женщина прежде всего считается хранительницей домашнего очага и матерью.

— Это все ограничения?

— В общем, да.

— Ударь меня! — попросила. Антон резко отпрянул от меня и с ужасом посмотрел, я же от такой прыти еле-еле смогла удержать равновесие и не шлепнуться на попу.

— Ты спятила?! — заорал супруг. Он даже не сдерживался, больно схватил за предплечья и встряхнул.

— Пусти! — отпустил. — Что я такого сказала? — обиженно спросила у него, растирая покалеченные места. Наверняка, теперь останутся синяки.

— Ты в своем уме, Ада? — голос звучал спокойнее. Но все равно в нем присутствовали нотки негодования. Хотя, это мне стоило обижаться.

— А что такого? Ты сам сказал, что я буду испытывать боль. После того, как ты поставил мне метку, я стала немного сильнее, мои зрение и обоняние острее, регенерация весьма улучшилась. Из этого я делаю вывод, что мой порог боли мог стать не таким как, раньше. Вот я и прошу, ударь меня.

— Нет, Ада! — решительно заявил супруг.

— Антон, а как я должна решать по-твоему такой сложный вопрос? — для разнообразия решила поменяться с ним местами. Взъерошила его волосы и поцеловала в макушку.

— Нет, Ада! Я не собираюсь поднимать на тебя руку. Мне одного раза хватило по горло, — с какой-то обреченностью возразил он. Но я почувствовала сомнение в его голосе.

— Я тебя прошу, — молчание. — Или может мне обратиться к Алексею? — решила пойти на провокацию. — Уж кто-то, а твой братец никакими принципами и предубеждениями не страдает.

— Нет, милая! Мне, вообще, не стоило поднимать эту тему! — заявил супруг. — Пойдем наверх?

И все-таки я добилась своего. Сейчас я лежала на животе на огромной постели в нашей спальне. Гладкий шелк приятно холодил разгоряченную кожу. Супруг сидел рядом. Только на полу. Глушил дорогой виски прямо из бутылки. Попку ощутимо жгло… но не так, как тогда. Я отлично помнила свое наказание на Сейшельских островах. Боль. Ужасная боль. А сейчас это было терпимо. Хорошего мало, но пережить можно. Можно даже привыкнуть. Хотя, последнего, безусловно, не хотелось бы. Как я и ожидала, мой порог боли значительно повысился.