Обряд

На обратном пути начал накрапывать дождь, кладбище совсем обезлюдело. Тогда-то Настя и заметила маленькую красную машину и снующую вокруг нее высокую кудрявую девушку с мобильным в руке.

— Здрасьте, — неловко бросила Настя, когда хозяйка красной машинки поймала ее взгляд.

— Здравствуйте, девушка, — тут же оживилась незнакомка. — Вы мне не поможете? У меня машина в грязи завязла, не выехать никак.

Настя нахмурилась и вопросительно глянула на девицу: она что, думает, что Настя будет толкать? Та будто прочла ее мысли.

— Нет-нет, не толкать. Позвонить. У меня села трубка, а тут есть служба, они помогут.

— А-а. У меня на телефоне денег нет, простите, — соврала Настя, подумав о том, сколько минут продлится звонок и сколько вообще будет этих звонков, если у девушки даже номера службы эвакуации нет.

Незнакомка горестно всплеснула руками.

— Вот же невезуха.

Настя двинулась дальше, стараясь обходить особо глубокие лужи. Дойдя почти до самого поворота, она оглянулась на девушку, которая все еще стояла под дождем. Настя устало вздохнула, заранее понимая, к чему все идет.

— Это все твои проделки, ба, — прошептала она себе под нос. — Раз я не могу поставить тебе памятник на могилу, не продав свою почку, значит, надо строить нерукотворный с помощью добрых дел, да? Ну конечно, разбежалась…

Обернувшись, Настя крикнула:

— А может, все-таки толкнем?

Конечно, лучше было бы дать ей потратить последние деньги на телефоне, чем добровольно залезать по колено в грязь, думала Настя, сидя на переднем сиденье маленькой красной машины. Кеды были, скорее всего, убиты насмерть. Зато остроносая кареглазая Катя оказалась классной и предложила подвезти до города. В машине у нее было тепло, пахло манговой елочкой и играла музыка, та самая, которая сейчас, на остановке в дождь, звучит у Насти в голове. На Ковалевском она навещала отца. С тех пор прошел год, и они были неразлучны.

— Ты уснула? Настя! Але! — кричит из открытого окна Катя, притормаживая у остановки. Настя едва успевает стряхнуть с себя летаргию воспоминания. — Тут нельзя останавливаться вообще-то!

Настя закрывает голову тряпочной сумкой с книгами и бросается в открытую дверь с пассажирской стороны. Она залетает так быстро, что умудряется удариться лбом, смеется, закидывает сумки на заднее сиденье. Красная машина трогается, подняв полчище брызг, которые на мгновение замирают в воздухе, и отражается в них тысячей божьих коровок, застывших в полете. Ни Настя, ни Катя не замечают сквозь густую завесу дождя одинокую фигуру, чернеющую на другой стороне дороги.

— Настя, ну я не могу, этот аромат, он меня с ума сводит. — Катя наклоняется и вдыхает запах Настиных волос. — Ну как ты можешь так?

— Я ничего не чувствую, — пожимает плечами Настя, расстегивая пальто.

Под ним на ней надета черная футболка с эмблемой кофейни. Настя работает там уже год, с тех пор как не стало бабушки.

— Нападет на тебя какой-нибудь вампир-кофеман, этим все и кончится, — смеется Катя. — А если серьезно, то почему ты не переодеваешься?

— Не успеваю я. И так опаздываю на лекцию каждый раз.

— Ты, конечно, феномен, Насть, ни одного прогула и работа еще. Ты вообще когда-нибудь спишь?

— Периодически.

— Ты так себя доведешь до дурки от переутомления, — со вздохом отзывается Катя.

Настя усмехается, тихо и невесело.

— А я с парнем познакомилась, прикинь! — перескакивает на другую тему Катя.

— Да ладно.

Иногда Насте кажется, что эти подвозки по понедельникам только и нужны Кате, чтобы поделиться с Настей своими обычно не слишком успешными, но очень детально описываемыми любовными похождениями.

— Ага. Угадай где?

— На работе?

— А вот и нет. «ВКонтакте».

— Это бар?

— Ох, шутница! Юмористка! То, что ты живешь в каменном веке и не регистрируешься в соцсетях, не значит, что все остальные должны вместе с тобой.

— М-м.

— Ты не волнуйся, я и тебе страницу сделаю.

— Не надо, у меня на это времени нет.

— Ох ты, важная она какая. — Катя высовывает язык. — Нет у нее времени на соцсети. А чем ты на работе занимаешься вообще тогда?

— Работаю.

Катя закатывает глаза.

— Так и что этот парень?

Катя пускается в подробный красноречивый рассказ, пока Настя незаметно дремлет, стараясь не закрывать глаза, как кошка.

* * *

Дождь обычно рано или поздно прекращается, есть у него такая особенность, но только не в Петербурге, нет. Здесь он не заканчивается, просто растворяется в воздухе, как сахар в чае, делится на мириады невидимых частиц, которые ты вдыхаешь и закрываешь свой зонт. К этому Настя привыкала не один год.

Катя высаживает ее на Песочной набережной. Им еще повезло, проскочили пробки. Она целует Настю в щеку и берет с нее обещание немного поспать и забить хоть раз на домашку. Они обе знают, что ни на то, ни на другое шансов нет. В этом, иногда думает Настя, и состоит смысл дружбы: если сделать ничего нельзя, то надо хотя бы назойливо повторять очевидное, пока не дойдет.