Обряд копья

И я побежал вперёд, уже видя придавленную траву чуть дальше. А за этим следом и другой — уже в стороне. Постепенно во мне стал разгораться азарт, с каждым новым следом он звал меня всё сильнее. Я чувствовал, что добыча всё ближе. И замер лишь на миг, когда следы разделились, но хватило одного взгляда, чтобы понять какой старый, а какой свежий.

И снова дикий полёт по утреннему лесу. Мамина защита для ног была гораздо лучше, чем те кожаные сапожки. Я идеально чувствовал поверхность, но при этом я мог игнорировать острые камни, не боясь поранить ногу. И теперь я совершенно не скользил, эта пряжа будто цеплялась в землю, лучше даже, чем обычные шерстяные носки на болоте. Единственной сложностью для меня мог стать песок, но здесь его не было.

Зайца я заметил раньше, чем он меня, но брошенный кинжал, пусть и попал ровно в то, место, куда я и целился, вонзился в землю. Заяц же просто исчез. Нет, не исчез, он переместился мне за спину и, судя по звукам, пытается удрать! Ну, уж нет! Одним прыжком я добрался до кинжала и побежал за удирающим зверем.

Вира держалась на довольно большом расстоянии, но не теряла меня из виду. Так что она довольно громко прыснула со смеху, когда я промазал второй раз. Ну, всё, ушастый, добегался! Я тебя тут сейчас на фарш пущу!

Снова подобрал свой кинжал, развернулся и побежал за серебристым пятном, размывающимся от скорости. На прямой я был существенно быстрее, но заяц легче менял направления, оставляя меня на долгие мгновения позади, каждый раз, когда сворачивал в сторону. Да ещё и эти его прыжки. Как иронична природа, раз дала столь сильную стихию такому слабому зверю.

Снова сократив разрыв между нами, я приготовил ловушку для зайца. Сначала кину в него кинжал, а потом сразу камень. Не думаю, что в зайце хватит стихии на два прыжка подряд, иначе бы он уже ускакал от меня прочь, я бы и увидеть его не смог.

Вывернул ногу, предугадывая движение зайца, не дав ему взять отрыв, прицелился и метнул камень! Решил начать с него и не прогадал — заяц заметил направление и перенёсся мне за спину, я одним движением развернулся и метнул кинжал. Попал! Лезвие чиркнуло серебряного зайца по боку, но этого было недостаточно. Я уже был готов бежать за своей законной добычей, но он снова перенёсся.

Я редко глянул за спину, замер на месте, слушая и оглядываясь. Пусто. Причём он точно перенёсся куда-то далеко, иначе бы я заметил следы крови. Так увлёкся, что не заметил, как ко мне подошла Вира. Увидел её уже прямо перед собой, кланяющейся.

— Ты чего? — с оторопью спросил её.

— Ты Призрачного Патриарха ранил! Ух, вернёмся, будешь звездой у охотников! Этого засранца ещё никто не смог даже задеть! А тут целый бок распорол! Между прочим, легендарный зверь! Лет сто ему уже точно есть, а может, и больше. Никто толком не знает, сколько лет этому неуловимому зайчику, но все утверждают, что встретить его — к большой удаче! А уж ранить — так это даже не к удаче, а к полному познанию за год!

— Скажешь тоже. За год стихию не познавали даже древние герои.

Вира только хмыкнула, а потом рванула в глубину леса. Откуда-то издалека прилетел раскат грома, и я сорвался вслед за ней. Раздосадованный и злой. Всего пара сантиметров в сторону цели, и я бы смог убить легенду охотников. Всего пара сантиметров моей неловкости отделяла меня от того, чтобы стать легендой в нашей деревне. А там и до легендарного героя не далеко. Но я оказался слишком косым, даром, что заяц не я, а он.

Минут через тридцать начался густой ливень. Гроза рокотала уже не вдали, она то и дело ослепляла, заставляя меня оступаться, замедляла наш бег. Вира то и дело поскальзывалась, пусть ей это и не сильно мешало бежать дальше. Но она пару раз с завистью посмотрела на мою обувку. Чувствую, скоро у мамы не будет отбоя от заказов на такую же.

Скоро бежать стало откровенно тяжело, воды было столько, что казалось, плывёшь в озере, а не бежишь по лесу. Потом вода вовсе поднялась до пояса, и Вира обратилась выдрой. Изящной и гибкой, очень похожей в воде на змею. Её сине-зелёная шерсть вспыхивала стихийным светом в каждой вспышке небесного огня. Она и человеком была необычайно красивой, а в образе выдры — будто выпустила то, чем была на самом деле. Собственно, так и было на самом деле — стихия и зверь — части нашего естества. У каждого зверя есть своя стихия и человек. У каждого человека есть свой зверь и своя стихия. У каждой стихии есть свой зверь и человек. Великие звери — это сами стихии. Каждый из них может стать человеком, но такое бывает редко.

Разве что слон, говорят, не любит ходить с хоботом и больше времени проводит в образе человека.

Я выбился из сил очень скоро. Вире-то что — вода её стихия, но я терял силы слишком быстро. Мало того, что вода вытягивает из меня стихию, как бы я с этим ни боролся, но почуть-чуть терял постоянно. Так ещё и идти в ней было очень тяжело.

— Хватит. Такой дождь — это тоже знак. Лезь на дерево и жди, а я пока поплаваю.