Обряд перехода

Папу я увидела лишь после того, как он закрыл свой кабинет. То есть он закрыл гостиную для новых визитеров в пять часов, но только в одиннадцать ушел последний из них.

- Пап! - взволнованно сказала я. - Ты знаешь, мой новый учитель мистер Джозеф Мбеле!

- М-м-м, да, знаю... - ответил Папа рассеянно, словно это было обычное житейское дело. Он поднялся и принялся складывать бумаги на столе. - Знаешь?! - удивленно переспросила я, усаживаясь на стул рядом.

- Да. Он согласился взять тебя, оказывая мне личную услугу. Я попросил его об этом.

- А я-то думала, что вы с ним враги, - протянула я изумленно. Как я уже говорила, иногда я совсем не понимаю своего отца. Моя душа не милосердна если я против кого-то, я действительно против него. А Папа, конфликтуя с мистером Мбеле, просит его стать моим учителем...

- У нас с ним есть разногласия по некоторым пунктам, - сказал Папа. -Я лично считаю, что его позиция в отношении колоний в корне неверна. Но только то, что человек не соглашается со мной, не делает его злодеем или дураком, и я искренне сомневаюсь, что его знания как-то тебе повредят. Мне они не повредили, когда я изучал у него социальную философию шестьдесят лет назад.

- Социальную философию? - переспросила я.

- Да, - подтвердил Папа. - Я бы не допустил, чтобы ты занималась у человека, который ничему не может тебя научить. И я думаю, ты вполне выдержишь гомеопатическую дозу социальной философии.

- О... - только и произнесла я.

И еще одна вещь говорила в пользу мистера Мбеле: он не устраивал поднимания бровей при виде моего синяка. И его жена тоже, если на то пошло. Я это оценила.

И все же я жалела, что Папа не предупредил меня заранее. Хотя мистер Мбеле мне понравился, это не уберегло меня от нескольких недобрых мыслей в начале нашего знакомства.

Однажды, спустя две недели после нашего переезда, собираясь сообщить Папе, что обед уже приготовлен, я зашла в его кабинет. Папа разговаривал по видику с мистером Персоном, еще одним членом Совета.

- Я знаю, знаю, - сказало со вздохом изображение мистера Персона. -Но мне не по душе делать из кого-либо показательный случай. Если она так сильно хотела еще одного ребенка, почему она не стала воспитательницей в интернате?..

- Несколько поздновато убеждать ее, когда ребенок вот-вот родится, -сухо ответил Папа.

- Согласен. И все же мы могли бы убрать ребенка, а ей сделать предупреждение. Впрочем, обсудим это завтра, - сказал мистер Персон и отключился.

- Обед готов, - сказала я. - О чем этот разговор?

- А, - ответил Папа. - Это об одной женщине по фамилии Макриди. У нее было четверо детей, и ни один из них не сумел пройти Испытание. Она хотела родить еще одного, но Корабельный Евгеник запретил. Но она все равно сделала по-своему.

От его слов у меня во рту возник неприятный привкус.

- Она, наверное, сошла с ума, - пораженно сказала я. - Только сумасшедшая может сделать такое. Почему вы ее не проверите? Что вы вообще собираетесь с ней делать?

- Не знаю, как проголосует Совет, - ответил Папа, - но мне кажется, ей позволят выбрать планету-колонию и высадят туда.

Есть два вопроса, в которых мы не имеем права идти ни на какие компромиссы - перенаселение и Испытание. Стоит чуть уступить, и Корабль погибнет. Представьте, что произойдет, если позволить людям заводить детей каждый раз, когда им это придет в голову. Есть предел количеству пищи, которую мы в состоянии вырастить на ограниченном пространстве, есть предел и количеству мест, где могут жить люди. Вы скажете, что сейчас до этих пределов довольно далеко. Да, но резервов не хватит даже на пятьдесят лет неконтролируемого прироста населения. У этой женщины, Макриди, уже было четверо детей, но ни один из них не оказался достаточно сильным, чтобы выжить. Четырех шансов достаточно.

То, что Папа предлагал сделать с этой женщиной, казалось мне чересчур мягким, даже великодушным. Так я ему и сказала.

- Это не великодушие, - возразил он. - Просто на Корабле существуют законы, без которых мы не выжили бы вообще. И главный закон: или играй по правилам, или ступай куда-нибудь в другое место.

- Все равно я считаю, что ты поступаешь слишком мягко. - Мне это дело отнюдь не казалось пустяковым.

Папа как-то внезапно переменил тему:

- Ну-ка, постой немного смирно... Как сегодня твой глаз? По-моему, гораздо лучше... Да, определенно лучше.

Когда Папа со мной не согласен, а спорить не хочет, он ускользает, поддразнивая.

- С моим глазом все в порядке, - сказала я и отвернулась. Так оно и было на самом деле, между прочим, синяк почти совсем рассосался.

- Ну, прошло уже две недели, как тебе нравится Гео-Куод? - спросил Папа за обедом. - Все так же плохо? Ничего не изменилось?

Я пожала плечами и, сделав вид, что интересуюсь только едой, промямлила с полным ртом:

- Все в порядке.

Это было просто невозможно - признаться, что я здесь несчастлива и никому не нужна, а и то, и другое было правдой. Мне с самого начала не повезло в Гео-Куоде, и тут имелись две причины: одна серьезная, другая поменьше.