Обряд Ворлока

— Кто его знает? Я думаю, они просто спрятаться в Стринешальхе хотели, а тут мы. Народ дикий, даром что древний. Вот и кинулись в драку.

— Думаю, не все так просто, — покачал головой грек.

— А что толку гадать? Пикты теперь уже не расскажут. Саксы, что рядом с аббатством живут, тоже, как я понял, не сильно-то рвутся нас приютить. Да я не про это говорил…

— Прости. Я, кажется, понял, что ты сказать хотел.

— Друиды были у бриттов и у скоттов, у ибернов и у пиктов. А наречия у всех разные были. Стали бы они на латыни книгу писать?

— Да кто его знает? — пожал плечами Димитрий. — Может, и стали бы. Как раз для того, чтобы другие народы, у которых речь отличается, могли понять написанное. Мне кажется, тут вопрос в другом: знали ли друиды буквицы? Ты не подумай чего, но у вас, словенов, как у полян, древлян да кривичей, разве была грамота до Кирилла и Мефодия?

— Ну… Вроде не было. Нарочно ведь князья Ростислав, Коцел да Святополк посольство в Царьград посылали. Как там сказано было: «Земля наша крещена, но нет в ней учителя». Так будто бы…

— Вот видишь! А речь-то была и до Кирилла Философа!

— Была. Так и со скоттами, может быть. Хотя… Лучше всего Вульфера спросить. Он давно уж тут живет, наверняка знать должен.

— Значит, монахи писали книгу?

— Да. Монах. Может, постарше Беды Достопочтенного…[116] Слыхал о таком?

— Слыхал. Вульфер как-то поминал. А ты читал его книги?

— Нет. Не пришлось. Я-то думал в Англии разыщу да почитаю…

— Так может, это его книга? Ну, я хотел сказать, он писал, Беда?

— Нет, Вратко. Я так не думаю. Беда Достопочтенный писал бы на обычной латыни, какая среди монахов латинского обряда принята. А я ее хорошо знаю. Почти как родной мой греческий. Иногда даже думаю на ней.

— Ясно, — новгородец кивнул, хотя на самом деле ему ничего не было понятно. Зачем нужна книга, прочесть которую ты не в состоянии? Или монах сразу, еще в подземелье, не увидел, что язык непонятный? А если увидел и все равно тащил, как это назвать можно? Глупостью? Жадностью?

— А ты, Вратко из Новгорода, грамоте учен? — прищурился грек.

— Да уж, учился… — С легким оттенком гордости — ишь ты, уличить хотел в безграмотности, да не тут-то было! — Могу купчую составить, могу Святое Писание читать. Я же купеческий сын как-никак.

— Верно! А я и запамятовал! — неизвестно чему обрадовался херсонит. — Это хорошо, что ты кириллицу разумеешь. А хочешь, я тебя латыни выучу? И по-гречески могу…

— На что мне латынь?

— Понимать будешь.

— Да я разговор и так понимаю.

— Это я вижу. Ты, Вратко, вообще молодцом. Я вдвое старше, а ведь ты меня превзошел. Речи понимаешь многих народностей. Больше, чем я.

— Мне нравится просто. — Парень не любил, когда его сильно уж хвалят. Ну, чуть-чуть «леща» подпустил, и ладно. А зачем же так долго? — Хорошо бы с каждым встречным на его языке говорить. И ему приятно, и тебе радостно.

— Это верно! — подхватил Димитрий. — Сам такой, понимаю тебя. А насчет грамоты латинской ты подумай. Вдруг пригодится?

— Да где она пригодится мне?

— Пути Господни неисповедимы.

— Ну, не знаю…

— Да не спеши. Я же не подгоняю тебя. Подумай как следует. А надумаешь, скажешь.

— Ладно, — согласился Вратко. — Подумаю.

Он увидел, что к ним идут Гуннар, Вульфер и тот самый улыбчивый роан.

— Подумай, подумай, — покивал Димитрий. — Могли бы книгу эту вместе разбирать…

Новгородец рассеянно кивнул, поднимаясь навстречу старшим товарищам.

— Поздорову тебе, Вратко из Хольмгарда! — Сакс, по обыкновению, улыбался. Парень не был уверен, смог бы сам сохранить способность радоваться любому мигу, если бы прожил больше двух сотен лет.

— И тебе поздорову, почтенный Вульфер.

— Вижу, ты уже отлежался, — Гуннар тоже не сумел сдержать улыбку.

— Отлежался. Только кости болят, будто по мне вся конница Гарольда Годвинссона проскакала.

— Это что! Одноглазый до сих пор пластом лежит. Я уж думал, не спасем. Но Вульфер справился. Откачал дурака.

— Почему дурака?

— Да потому дурака, — вмешался оборотень, — что дышать под водой не надо, если ты не рыба. Все это понимают, а славное воинство великой королевы — нет.

— Олаф говорит, — добавил кормщик, — он почти сразу наглотался. Так и вытащили — мертвяк мертвяком. Да что мы это все об одноглазом? Позволь познакомить тебя с нашим другом. Это — Кра-Аранг.

Роан поклонился, прижимая обе ладони к сердцу. Вот тут-то Вратко и заметил, что между пальцами у человека-тюленя — перепонки.

«Что-то он не такой, как тот мертвяк, что мы в пещере видели. Тот больше на зверя походил, а этот — обычный человек…» Парень решил для себя, что после расспросит о различиях, и поклонился в ответ.

— Поздорову тебе, Кра-Аранг. Спасибо, что помог нам, не бросил.

Ответных слов роана парень не понял, но помог Вульфер.