Обручальное кольцо

Лучи солнца пробивались через открытые амбразуры. «Воздух! – мелькнуло в сознании Пруденс. – Только бы добраться до свежего воздуха!» Обдирая руки, она поползла по шершавому дощатому настилу к одной из пушек, стоявшей как раз возле небольшого проема в стене. Вцепившись в орудие окровавленными пальцами, Пруденс попыталась привстать. Но тут у нее вновь закружилась голова, в ушах раздался звон, и все тело облилось липким ледяным потом. Жалобно застонав, она пошатнулась и упала, ударившись о холодный ствол пушки. А потом… все исчезло.

Глава 2

– Будь я проклят, сэр! Никогда еще не видал, чтобы мужчина так плакал. – Врач Росс Мэннинг хмуро покосился на юного лейтенанта, наложил последний шов на глубокую рану в мошонке и восхитился плодами своих трудов. «Аккуратно заштопано! Отличная работа!» – решил он. Даже привередливые экзаменаторы в Барбар-Серджеон-Холл не сумели бы ни к чему придраться.

Лейтенант Эллиот шмыгнул носом и утер мокрое лицо рукавом.

– Если человеку больно, он имеет право плакать, – мрачно заявил юноша.

Росс окинул его внимательным холодным взглядом.

– Мужчина не имеет права на слезы. Ни при каких обстоятельствах. Если, конечно, он действительно мужчина.

«Я ведь не плакал, даже когда моя дорогая Марта…» – Росс скрипнул зубами, стараясь преодолеть боль. Не стоит опять погружаться мыслями в прошлое.

Он посмотрел на Эллиота, который с мучительной гримасой слез с операционного стола и стал натягивать на себя окровавленные брюки.

– В следующий раз, – посоветовал врач, – будьте поосторожнее, показывая новичкам, как надо управляться с абордажной саблей. Почаще промывайте рану. От соленой воды она будет чертовски сильно болеть, но заживет быстрее. Воспользуйтесь моим советом. Примерно через неделю я сниму швы. Но еще дней двадцать вам будет трудно ходить.

Эллиот шаркнул по дощатому полу своей туфлей, украшенной пряжкой, и откашлялся с видом человека, который стесняется задать нескромный вопрос.

– А как же?.. – выдавил он наконец.

– К тому времени, когда мы придем в Вильямсбург, вы уже будете в полной боевой готовности и сможете подобрать себе любую шлюху. Если вам этого так хочется, – добавил Росс с отвращением.

– У меня есть жена, сэр! – в ужасе воскликнул лейтенант.

– Тем лучше для вас, – пожал плечами врач. – А теперь идите. У меня есть другие дела.

Эллиот, прихрамывая, медленно выбрался из кубрика. А Росс вылил таз с окровавленной водой в бадью, которую должен был вынести его подручный, аккуратно отложил в сторону инструменты и вымыл стол. Господи, этот мальчишка едва не описался от такой пустяковой операции! А если будет сражение и ему придется оттяпать ногу, что тогда?

Росс окинул взглядом помещение, которое на ближайшие месяц-два должно было стать его рабочим кабинетом. Как и на большинстве военных кораблей, кубрик врача располагался в кормовой части, на нижней палубе, угнездившейся прямо под нижней батарейной палубой. Там стоял операционный стол, большой шкаф для медикаментов, по указанию Росса битком набитый всякими присыпками, микстурами, ножами и пилами; а также еще один длинный стол, узкий, как полка, прикрепленный к бизань-мачте. Во время сражения сюда клали тяжелораненых. Длинные занавески, прибитые гвоздями к двум балкам, защищали от сквозняков и отгораживали кубрик от помещения, где жили гардемарины и рулевые. Их койки располагались ярусами вдоль прохода. У дальней стены кубрика лежали свернутые гамаки, заменявшие кровати помощникам врача.

Росс направился в свою каюту. Она была гораздо просторнее, чем на прежнем корабле, и врач обставил ее по своему вкусу. Широкий, обшитый деревом сундук, служивший Россу постелью, удобное мягкое кресло, скамья, небольшой матросский сундучок, буфет и письменный стол. На нем лежала небольшая горка книг, и еще хватало места, чтобы поесть и развернуть альбом для рисования. К балкам было подвешено несколько фонарей: каюта находилась под ватерлинией, и в ней всегда царил полумрак.

Росс подошел к сундучку, снял с себя белый парик и убрал его в предназначенную для этого коробку. Здесь, в открытом море, церемонии ни к чему, парик понадобится разве что в офицерской столовой. Но может, капитан этого корабля более требовательный и чопорный, чем другие? Росса одолевало любопытство, ему хотелось побыстрее познакомиться со своим новым начальством. Интендант шепнул ему, что капитан Хэкетт – необыкновенный человек.

Отыскав ленту, Росс завязал ею свои светло-каштановые волосы. Они казались несколько бесцветными. Поддразнивая Росса, Марта, бывало, сравнивала их с мокрым песком на берегу моря. И это всегда несколько нервировало его. Россу хотелось, чтобы жена считала его полным совершенством.

Он снял с себя рубаху с длинными рукавами и надел китель, поскольку собирался обойти весь корабль и выяснить, нет ли среди моряков желающих занять койку в его «больничной палате». В дверь тихонько постучали. В ответ на разрешение войти в каюту шагнул бледный молоденький гардемарин – на вид еще подросток.