Обручальное кольцо

Пруденс колебалась. Всего один поцелуй. Много ли тут вреда? Она ведь почти и не целовалась с мужчинами… не считая Джеми. Ну, и еще Росса. Интересно, а все ли целуются одинаково? Всегда ли при этом испытываешь такое восхитительное чувство? Сент-Джон, конечно, дурак… Но любопытство уже разгоралось в Пруденс, требуя удовлетворения. А сердце разрывалось от одиночества. Пруденс подняла лицо.

– Хорошо, один поцелуй. А потом я должна уйти.

– Вы просто ангел.

Сент-Джон склонил голову и впился губами в ее рот. Пруденс не знала, радоваться ей или огорчаться, но она не почувствовала ничего. Совершенно ни-че-го! Ни трепета, ни учащенного биения сердца, ни стука пульсирующей в висках крови – ничего этого не было… Сухие губы Сент-Джона почему-то вызывали у нее отвращение. Пруденс попыталась оттолкнуть его.

– Я буду весьма признателен, сэр, если вы оставите мою жену в покое, – вдруг раздался ледяной голос.

У Пруденс перехватило дыхание. Она резко повернулась и увидела Росса, который свирепо смотрел на них, стиснув зубы. К счастью, уже стемнело, и он не мог заметить краску стыда, выступившую на ее лице.

– Это н-не то, что вы думаете, Мэннинг! – заикаясь, стал оправдываться Сент-Джон. – Я п-просто пожелал вашей супруге спокойной ночи… – Бормоча что-то бессвязное, он дергал свой шейный платок, словно тот душил его.

– Ну-с… я предпочитаю принять ваше объяснение, сэр, – промолвил Росс еще более суровым голосом. – На сей раз. Ибо на борту корабля я не принадлежу себе. Но на берегу имею право использовать свое искусство владения шпагой. Вы меня поняли?

Сент-Джон кивнул и пустился наутек. Пруденс вяло улыбнулась Россу:

– Это был всего лишь безобидный поцелуй. Он ничего не…

Но Росс прервал ее, и весьма бесцеремонно.

– Черт бы вас подрал! – зло пробормотал он, крепко ухватив Пруденс за запястье. – Будь вы в самом деле моей женой, я перекинул бы вас через колено и отшлепал как следует! – И гневно приказал: – А теперь идемте вниз.

Спотыкаясь, Пруденс плелась следом за ним по трапу. Как смягчить его гнев? Пруденс побаивалась, что Росс выполнит свою угрозу, когда они останутся в каюте одни. И не важно: жена она ему или нет. Господь свидетель: она вела себя глупо, недостойно, словно капризный ребенок.

В тускло освещенном коридоре перед самой дверью в их каюту Пруденс удалось освободиться от его цепкой хватки.

– Росс… подождите, Сент-Джон застал меня врасплох. Я не ожидала, что он сделает это. – Пруденс старалась говорить помягче, чтобы успокоить его.

Но лицо Росса исказилось от ярости.

– Не ожидали? В самом деле не ожидали? Черта с два! Вот уже несколько дней вы флиртуете с ним напропалую, чуть ли не предлагаете залезть к вам под юбки. И что же подумает Хэкетт, если узнает об этом?

Она судорожно сглотнула.

– Я… я не знаю.

– Он подумает, что добропорядочная миссис Мэннинг – легкая добыча. – Росс устремил на нее полный презрения взгляд. – Я прав?

– Нет, – прошептала Пруденс, потупившись. – Это было какое-то наваждение. Я сожалею…

Мэннинг открыл дверь каюты.

– В таком случае заходите в эту каюту, пока она является вашим домом, и ложитесь спать. – Росс захлопнул дверь, сорвал с себя китель и швырнул его на матросский сундучок. – И впредь не смейте общаться с этим мерзким лейтенантом! У него даже не хватило мужества ответить за свое распутство… Удрал как трусливый пес. Не оставайтесь больше в кают-компании после ужина, особенно если меня вызовут в лазарет.

Пруденс уже начала было сожалеть о своем проступке. Но теперь, выслушав столько властных приказов, раскаивалась даже в том, что извинилась перед Россом! Пруденс резко потянула за шнуровку своего платья, сняла его и отбросила в сторону.

– Что-нибудь еще, супруг мой? – язвительно спросила она.

– Да. Отошлите этому нахалу пряжки, чтобы у него не осталось никаких сомнений относительно ваших чувств. – Синие глаза Росса холодно изучали Пруденс, и она застыла на месте. – И не надо носить такое глубокое декольте. В последнее время вы демонстрируете свою грудь не хуже любой шлюхи!

Пруденс порывисто отвернулась, заскрежетав зубами. Жаль, что воспитание не позволяет ей выругаться от души.

Дальнейшие приготовления ко сну происходили в полном молчании. Пруденс не могла даже смотреть на Росса, но чувствовала на себе его внимательный взгляд. Она преклонила колени для вечерней молитвы. Увы! Кипевший в душе гнев заглушал мысли о Господе.

– Я ложусь в кровать, – сухо сказала Пруденс, поднявшись с пола. – Можете потушить свет.

Росс направился к ближайшему фонарю, потом замер, стоя к ней спиной.

– Ну, и как… понравилось вам целоваться с ним? – вдруг спросил Росс печальным, глухим голосом.

Пресвятая дева! Уж не ревнует ли он ее, этот тиран?

– Да, мне было очень приятно. Вот тебе, деспот! Получай!