Обручальное кольцо

– Опять это гордое сопротивление. А знаете, как я мечтаю сломить ваш дух и овладеть телом! Покорить вас, словно строптивое животное! С тех пор как мы расстались, я много раз представлял себе это. Вот вы смиренно стоите на коленях возле кровати с задранными юбками и благодарите меня за каждый удар хлыста, который я обрушиваю на вашу спину – Он покачал головой. – Проклятие, это стало для меня наваждением! Боль и наслаждение – все вместе. А потом я перевернул бы вас, осушил слезы и глубоко вонзил свой…

– Во имя всего святого, замолчите!

Пруденс, дрожа от гнева и страха, метнулась к двери. Но Хэкетт схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Его глаза горели, как у охотника, преследующего добычу.

– О нет, дорогая леди. Вы не хотите быть моей любовницей. Жаль… Но между нами есть еще одно нерешенное дельце.

– Отпустите меня! – закричала Пруденс, пытаясь вырваться, но капитан по-прежнему крепко сжимал ее в своих объятиях. – У меня нет с вами ничего общего. И не будет, мерзавец!

– Позволю себе не согласиться. Например…

Он говорил таким скучающим, ленивым и чуть удивленным тоном, что последовавшая за этими словами увесистая пощечина оказалась для Пруденс полной неожиданностью. Ее голова резко откинулась назад.

– Это – за сцену, которую вы устроили в моей каюте. Насколько я помню, вы плюнули мне в лицо. И ударили. Вот так.

Хэкетт замахнулся и нанес еще один жестокий удар. За ним последовал третий. Пруденс почувствовала вкус крови, сочившейся из разбитой губы. В ушах звенело от пощечин. Но ужас придал ей сил: она сумела вырваться от Хэкетта и снова бросилась к двери.

Однако капитан оказался проворнее. Он схватил Пруденс за талию и с силой прижал к себе. Она испуганно вскрикнула. Хэкетт рассмеялся.

– А это, чтобы вы не забыли о своем последнем оскорблении.

Он поднял колено и с силой ударил ее в пах. Юбки были плохой защитой. От страшной боли Пруденс едва не потеряла сознание.

– Пресвятые… небеса, – задыхаясь, пробормотала она.

Хэкетт отпустил ее и с довольной улыбкой стал наблюдать, как его жертва стонет и потирает ушибленное место.

– Клянусь жизнью, сейчас я доволен собой, – сказал он любезно. – А мне уже казалось временами, что благодаря вам я превратился в такое же ничтожество, как и этот дурачок лейтенант Эллиот.

Пруденс, пошатываясь, попятилась назад, пока не наткнулась на стол. Все ее тело ломило от боли, голова была как в тумане. Она и думать забыла о бегстве. Пруденс хотелось одного: как-то облегчить свои физические страдания. Она лизнула разбитую губу, поморщилась и прошептала:

– Вы чудовище!.. Хэкетт пожал плечами.

– Может быть, но я знаю, чего хочу.

Не успела Пруденс опомниться, как он шагнул к ней, обхватил за талию и уложил на стол, плотно прижав спиной к жестким деревянным доскам.

Пруденс заморгала и несколько раз встряхнула головой. Действия Хэкетта пугали ее своей неожиданностью. Она снова обрела – хотя и не полностью – способность соображать.

– Она приказала себе: «Думай!» – Без посторонней помощи от Хэкетта не избавиться: он слишком силен. Пруденс открыла рот, надеясь, что кто-нибудь услышит ее крик.

Но Хэкетт крепко зажал его ладонью. Она тщетно мотала головой и царапала ногтями его руку. «Господи, спаси меня!» – в отчаянии подумала Пруденс.

Тем временем Хэкетт придвинулся еще ближе, встав между ее ног. Лягнуть его в таком положении было совершенно невозможно. Пруденс проклинала себя и свой помутившийся рассудок. Как она не сообразила покрепче сжать колени, когда Хэкетт был еще далеко! А его рука уже забралась под юбки, скользнула по ноге и замерла на бедре Пруденс. Горячие пальцы больно вонзились в нежную плоть, терзая и выкручивая ее. Пруденс корчилась, из ее рта, зажатого ладонью Хэкетта, вырывались приглушенные стоны.

Капитан наклонился и вкрадчиво спросил:

– Что, больно, дорогая леди? Но приберегите свои крики на будущее. Клянусь, ваши страдания доставят мне такое же удовольствие, как и ваше тело.

Его торжествующее лицо было вне досягаемости. Тогда Пруденс замолотила кулачками по руке Хэкетта. Это нисколько не охладило его пыл, но в отместку капитан свирепо потянул за нежные волоски в самом низу живота. Пруденс тихо вскрикнула – не столько от боли, сколько от страха. Из ее глаз брызнули слезы отчаяния.

И вдруг… раздался голос Росса, весьма напоминающий рычание зверя. Пруденс вся обмякла, испытав несказанное облегчение. Между тем Мэннинг схватил Хэкетта сзади за камзол и резко повернул к себе. Вцепившись одной рукой в шейный платок капитана, он нанес ему удар кулаком прямо в челюсть. Раздался громкий Хруст.

Хэкетт, шатаясь, попятился назад, схватившись рукой за разбитый подбородок, с которого капала кровь. Вид у него был изумленный: неужели кто-то осмелился ударить такую важную, как он, персону?

– Я подам на вас рапорт, Мэннинг. И, клянусь Господом, сдеру с вас шкуру!

Росс зловеще оскалил зубы:

– Грязный ублюдок! Твоя власть надо мной кончилась. И теперь я могу свести с тобой счеты. За все, что ты сотворил.