Обручальный кинжал

Я вздохнула и закрыла руками лицо. Ярослав был прав. Потеря кинжала, с которым я не расставалась с рождения, еще в колыбели играя резными ножнами и пробуя на первый зуб крепость рубина, была для меня — впрочем, как и для него — очень болезненной. Выхода не было, мне действительно нужно было открыться перед всеми. Да и, честно говоря, это нужно было сделать давно, еще когда мы нашли Чистомира, но мне было страшно. Просто очень страшно. А потом события полностью вышли из-под контроля, и я все не находила подходящего момента. Нет, буду честной хотя бы с собой. Я надеялась, что никогда не наступит тот самый «подходящий момент».

— Хорошо, — не буду отступать от принятого решения. — Я все вам расскажу. Но только сначала я хотела бы помыться. Я чувствую себя очень грязной.

— Нет! — категорически заявил Волк.

Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

— Вы отказываете мне в том, чтобы достойно предстать перед всеми, назвав свое истинное имя?

— Достоинство должно быть внутренним и не зависеть от состояния кожи, — скучным тоном проговорил Ярослав.

Остальные молча наблюдали за нашей перепалкой, переводя взгляды то на меня, то на капитана.

— Вы же сами не верите, что я купеческая дочка, — возразила я. — Почему бы тогда не начать относиться ко мне по-другому?

— По-другому — это как? Как к королевской дочери? — Капитан крутил между пальцев мой кинжал, не глядя на меня.

— А почему бы и нет? — с вызовом спросила я, пытаясь приподняться, чтобы выглядеть более внушительно. Однако короткая вспышка гнева истощила мои и без того небольшие силы.

— Тогда скажи, кто ты, и иди купайся, — предложил Волк.

Я, стараясь не открывать глаза широко — все же свет лампы заставлял течь слезы, — взглянула на Драниша. Он нервно почесывал грудь в вырезе сорочки и явно не мог определиться со стратегией поведения.

Ах, так! Он же клялся мне в любви! Неужели сейчас он не может защитить меня от Ярослава? Или ему тоже чрезвычайно интересно выяснить, кто я такая? Злость придала мне упрямства.

— Нет! Я пойду…

— Сползаю, — поправил Даезаэль, — с достоинством сползаю, ты еще слишком слаба для ходьбы.

— Пусть так. С достоинством сползаю к реке, а потом поговорим.

— Ярик, — наконец-то разобрался в своих мыслях тролль, — что ты прицепился к коте? Если она хочет сходить искупаться, зачем ее удерживать? Или ты боишься, что она сбежит? Но ведь у тебя ее кинжал. Если она аристократка, даже незаконнорожденная, она никогда не оставит свой кинжал в чужих руках!

Капитан резко вскочил на ноги, злобно зыркнул на Драниша, но ничего не сказал и вышел из фургона.

— Я провожу тебя, Мила, и помогу, — сказала Тиса. — Ночь сегодня теплая, а до утренней прохлады еще долго, ты как раз успеешь привести себя в порядок.

— Только будьте осторожны, — попросил Драниш. — Котя, тут неподалеку водопад, и течение в реке очень быстрое.

Глядя через ресницы — глаза все еще было больно открывать, я нашла большое полотенце, мыло и сменную одежду. Неимоверно противно было себя ощущать грязной, потной, со спутанными волосами. Конечно, Даезаэль не ленился меня обтирать мокрой губкой, пока я была без сознания, но разве это чистота? Тем более что на расчесывание моих волос его доброты уже не хватило.

Тролль отнес меня на руках к берегу и даже разжег небольшой костерок, чтобы я могла обсохнуть сразу после выхода из воды. Я смотрела, как его массивная широкоплечая фигура копошится возле огня, и распутывала волосы руками, к которым, казалось, привязали гири. Странно, но на мою душу снизошел покой. Я так долго скрывалась и хранила молчание, что откровенность могла стать для меня спасением. В конце концов, ничего страшного не могло случиться, взрыв негодования, да чего уж мелочиться — ярости капитана я уж как-нибудь переживу. Тяжелее всего будет вновь строить отношения с троллем. При мысли о том, что Драниш может навсегда отвернуться от меня, на миг стало больно, но чему быть, того не миновать. Благородства и великодушия в тролле куда больше, чем у всех остальных, вместе взятых, и он найдет в себе силы простить.

— Тебе пора идти, Драниш, — сказала Тиса. — Ты же знаешь, что Мила всегда очень щепетильно относится к своей наготе. Мы справимся вдвоем, и скоро ты получишь свою котю чистую-чистую.

Тролль присел на корточки передо мной и поцеловал в лоб.

— Я буду ждать, котя.

— Хорошо, — прошептала я, не решаясь на него посмотреть.

Тиса подождала, пока Драниш скроется в кустах, и принялась меня раздевать. Я была очень слаба, но желание снова быть чистой, ощутить, как струи воды ласкают мышцы, нывшие после судорог, как река уносит остатки боли, победило все доводы рассудка, говорившие о том, что мне бы еще лежать и лежать в фургоне и бессовестно пользоваться исцеляющим уходом Даезаэля. Хотя, если задуматься, не сильно он и напрягался. Судя по всему, он осуществлял лишь общее руководство, заставив дежурить возле меня всех по очереди. Надеюсь, что гигиенические процедуры он хотя бы сам проводил или поручал воительнице. Но волосы можно было и расчесать! Или хотя бы заплести!