Обручальный кинжал

Пока я ела кашу, которую принес эльф, он обустраивал свое новое спальное место. Согласно распоряжению капитана, я теперь спала между ним и целителем.

— Как-то непродуманно Ярик объявил меня надежным типом, — хмыкнул Даезаэль, усевшись на свои одеяла. — Почему он не верит, что я не откажусь наставить ему рога?

— Ты же сам много раз говорил, что человеческие женщины тебя не прельщают, — напомнила я.

— Ясноцвета, ты меня не слушаешь, — строго сказал эльф. — Я не сказал, что ты меня возбуждаешь. Я сказал, что мечтаю наставить Ярику рога. Это будет очень интересно!

— Только без меня! — поспешила я отказаться. — Я в этом точно не участвую!

— А кто тебя спрашивать будет? — удивился Даезаэль. — Пара капель настойки в пищу — и ты сама будешь за мной бегать и кричать: «Возьми меня, я вся твоя!»

Я с подозрением понюхала кашу. Пахла она отвратно — Тиса умудрялась из крупы, соли и воды приготовить совершенно несъедобное блюдо.

— Настойка без вкуса и запаха, — проинформировал меня целитель. — Но пока можешь не бояться, я еще этими событиями не насладился. Кстати, да, я чуть не забыл спросить. Мы веселимся сегодня ночью?

Я подавленно кивнула, чувствуя облегчение, что не придется объясняться самой. Какой умничка все-таки Даезаэль, что все заметил сам!

— Это хорошо! — Эльф радостно потер руки. — У меня, видишь ли, есть замечательная идейка, которую я хочу провернуть и посмотреть, что будет.

Моя благодарность к Сыну Леса тут же бесследно испарилась. Не знаю, что он придумал, но вряд ли это будет что-то невинное и приносящее удовольствие! То есть это точно принесет удовольствие, но только Даезаэлю, а не непосредственным участникам.

Теперь я ждала грозы, которая должна была быть ночью, с удвоенным страхом.

ГЛАВА 8

Если тебе кажется, что твой родитель — идиот, то подожди еще лет десять, и ты поймешь, кто из вас двоих был идиотом. Подсказка: не родитель.

Владетель Ясноград Крюк о воспитании детей

Даезаэль ничего не сказал Волку про надвигающуюся грозу. Целитель растянулся на своей постели и улыбался, погруженный в собственные мысли.

Я лежала без сна, слушая, как Персиваль тихо бормочет что-то Тисе, а она коротко и зло огрызается. Кажется, гном пытался утешить девушку, но она не хотела ничего слушать, тем более от него. Однако Персик оказался удивительно настойчивым в своих утешениях, за что получил по физиономии. После этого Тисе явно полегчало, а гном принялся скулить, не рассчитывая, впрочем, на помощь целителя, который обращал на скулеж не больше внимания, чем на жужжащую муху. Через какое-то время эльф почесал ухо и раздраженно взмахнул рукой. От этого движения по стенам фургона, тускло освещенным лампочкой на потолке, шарахнулись причудливые тени. Персиваль намек понял и утих.

У костра царила тишина, хотя там сидели капитан и тролль. Я знала, что они еще толком не поговорили и не обсудили сложившуюся ситуацию, иначе их разговор, смакуя каждую подробность, мне в лицах передал бы Даезаэль. Неужели из-за меня их многолетняя дружба закончится? Если они не найдут в себе силы поговорить до утра, я должна буду вмешаться, даже если это вызовет приступ нездорового интереса у нашего ушастого ценителя прекрасного. Пребывать на вражеской территории в то время, как две основные боевые единицы видеть друг друга не могут, действительно слишком опасно.

Когда в фургон зашел Ярослав, я закрыла глаза и притворилась спящей. Он погасил лампу и лег рядом, тихонько позвав:

— Ясноцвета…

Я ничего не ответила, равномерно дыша. Я больная, слабая, в моей жизни одна неприятность сменяется другой. Я устала и сплю! Мне сейчас не до разговоров по душам!

Раздался шорох, и Ярослав что-то положил на мою юбку. Потом улегся, и я уж было расслабилась, надеясь, что больше он меня не потревожит, но вдруг внезапно почувствовала, как Волк взял прядь моих волос. Зачем? Удивляется тому, как я могу спокойно лежать мало того что с распущенными, так еще и с нерасчесанными волосами? Какой позор для благородной так себя вести! Но Ярослав ничего не сказал, через какое-то время отпустил прядь, и несколько минут спустя его дыхание стало ровным и спокойным.

Я полежала еще немного, прислушиваясь к тишине в фургоне, а потом приподнялась, шаря руками по подолу. Кинжал! Мой драгоценный, мой родной кинжал, Волк все-таки вернул его! Я почувствовала себя сильной и смелой и поняла, что мне нужно сейчас сделать. Я подвесила кинжал к поясу, подхватила одеяло и почти бесшумно вышла наружу. Воровато огляделась — никто не пошевелился, и спустилась на землю.

Около костра, повернувшись к нему спиной, сидел тролль. Он задумчиво крутил в пальцах прутик так, что до меня доносился свист рассекаемого воздуха. В нерешительности я замерла около фургона, однако Драниш вопросительно поднял голову, всматриваясь в темноту. Я знала, что ночью он видит очень хорошо, поэтому скрываться не было смысла.