Обрученная

Сережка с прикрепленным к ней мороком работала настолько качественно и была такой незаметной, что до этой ночи никто просто не вспомнил, что помимо защитного амулета, энергией которого Мудрая и помогла моей искре взломать барьер, есть еще и маскирующий… на мою беду.

Потому что, если бы вспомнили, я бы точно не пришла в себя на ступенях храма, дрожащая от холода и жадно впитывающая тепло сжавшего меня Вэйда.

Вчера, после того, как блок только поставили, он не рискнул оставить меня одну и остался на ночь. В последний раз.

Сегодня же даже домой вовремя не пришел, и последнее, что я отчетливо помнила – это как укладывалась спать, воюя с глупой обидой на бессердечного трудоголика. А теперь вот, стояла на холодном мраморе, озябшая и офигевшая, отчетливо чувствуя, как суматошно бьется сердце под прижавшей меня к Вэйду широкой ладонью. Может он и не заметил, как интересно положил руку, но я отчетливо ощущала его пальцы под левой грудью, и это было очень странное чувство, которое легко спугнул тяжелый настойчивый взгляд.

На самом верху, на последней ступени стояла Мудрая и смотрела на нас. В свете фонарей, установленных по краям лестницы на протяжении всего подъема, на ее немолодом лице дрожали зловещие тени, а зрачки тлели белым недобрым светом.

Просто ночной кошмар, а не благообразная служительница светлого храма…

– Вот это я чуть не встряла, – прошептала тихо, плотнее прижимаясь к Вэйду.

– Отдай ее, – голос у Мудрой был сильный, поставленный, очень красивый и властный. И если бы меня не держали так крепко, я бы, наверное, даже присела невольно, так неожиданно громко ее слова разнеслись над пустой площадью.

– Свою невесту? – со странной, злой веселостью уточнил Вэйд: – которую с таким трудом нашел?

– Мы можем предложить равноценную замену, – с готовностью заметила Мудрая. Свет в ее зрачках погас, и мне как-то даже дышать стало легче.

Повинуясь безмолвному приказу, рядом с женщиной встала бледная, совсем молоденькая девушка.

Белое платье удачно скрадывало излишнюю худобу, пытаясь подменить ее кажущейся хрупкостью, а длинная светлая коса, перекинутая через плечо, легко посоперничала бы по длине с моей. Круглое личико, большие глаза, плотно сжатые, чуть дрожащие губы.

Хорошенькая, но напуганная и совсем еще молодая.

– Ее привели в храм шесть дней назад, – с интонациями профессиональной торговки, нахваливающей товар, заговорила Мудрая, – девочка – единственная дочь семьи Мьёль. Жрица Мирай…

– Я правильно вас понял, – перебил ее Вэйд, – вы хотите обменять мою Мудрую на этого ребенка?

– Возможно, девочка всего лишь жрица, но ее семья достаточно влиятельна и… Просто подумайте, какие перспективы вам откроются, стоит только объявить, что эту жрицу вам в жены добровольно отдал храм.

– Едва ли я смогу получить больше, чем уже имею, – хмыкнули у меня над ухом.

– Предположим, – не спешила сдаваться женщина, пока предмет торга тихо трясся рядом. Девушка явно боялась и этого разговора, и дознавателя, и будущего, но покорно стояла на месте в ожидании своего приговора, – но как же ваш будущий наследник?

– А что не так с моим наследником?

– Селина, конечно, обладает яркой искрой, но девочку похищали, она участвовала в обряде темного культа, и лишь Рассах известно, как сильно изменилась ее сила после соприкосновения с тьмой.

Вэйд хмыкнул: ему хорошо было известно, как именно изменилась сила Селины. И ему, и Гарсу, который последствия знакомства с адептами маскировал, и мне тоже. Конкретно так все изменилось после того злополучного обряда. Необратимо.

– Вы не можете быть уверены, что ребенок, родившийся от нее, не унаследует ваш дар? Алия же, – едва живая девочка удостоилась легкого прикосновения к плечу и нервно дернулась, – напротив, сильная и здоровая. Она родит вам крепкое потомство. Только представьте, насколько сильным мий-асэ вырастет ваш наследник.

– Здоровая-то она, может, и здоровая, только уж больно нервная, – заметила я, с сочувствием глядя на девушку.

– Алия не была осквернена темной магией, – продолжила рекламную деятельность Мудрая, проигнорировав мое замечание, – и искра ее достаточно сильна.

Признаться, я не верила, что Вэйд сможет променять меня на этого несчастного ребенка. Не умещалась в моей голове эта дикая и невозможная мысль… пока он меня не отпустил.

Такого ужаса я, пожалуй, еще ни разу в жизни не испытывала. Даже когда в этом мире очнулась и поняла, что меня в чужое тело зашвырнуло, не чувствовала ничего подобного, а сейчас такая жуть взяла, словно меня заживо варить собрались.

Продлилось это всего несколько секунд, пока Вэйд снимал китель.

Потом согретая чужим теплом ткань упала на плечи, а поверх легли широкие ладони, ободряюще поглаживая, и я невольно всхлипнула от облегчения.

– Так и знал, что замерзла, – проворчал Вэйд, неправильно оценив мое состояние.

Замерзла-то я уже давно, а сейчас я испугалась, но говорить ему об этом совершенно точно не планировала, только не после того, как он меня на руки подхватил.

Лучше уж Вэйду не знать, как я в нем только что усомнилась.