Обрученная

Дверью он хлопнул все же сильнее, чем следовало. Выдохнула, села на диван, обняла себя руками. Каждая минута с ним рядом дается мне очень непросто. Долго унывать не стала, все равно мне с ним не тягаться – могу уехать и только. Могу, но пока не хочу. Дима снова начнет давить, и будет только один путь. А у меня оставалась тайная надежда, что столкнувшись с младенцем в доме, жених резко расхочет обязательств. Ребенок ведь даже не его.

Приняла душ, разобрала сумку, закинула вещи стираться. Спустилась в кухню, время шло к обеду, а позавтракала я неважно. На столе меня ждали три коробки с пиццей, холодильник оказался забит овощами, фруктами и сладким. Явно не Хэнк этим занимался. Что ж приготовлю пока что-нибудь.

За готовкой немного отвлеклась. Паста вышла просто волшебная. Настолько, что я с удовольствием умяла тарелку даже после пары кусков пиццы. Впервые за долгое время поела с удовольствием. Не знаю, в чем здесь секрет – может в витаминах внутривенно, а может в сумасшедшем расходе энергии на эмоции.

Телефон завибрировал на столешнице, когда мыла посуду. Опять Дима. Как чувствует… Руки мокрые, брать не буду. По голосу он скорее догадается, что что-то случилось. Вечером позвоню сама, постараюсь убедить, что все отлично. Вот только как быть с его скорым приездом? Хотя, может, Арман уже и уедет к этому моменту.

После обеда и уборки решила все же немного поработать. Понимала, что никто бы не стал возражать, если бы отдохнула сегодня. Но голову нужно срочно чем-то занять, иначе сойду с ума. Погрузилась в цифры и документы. Требовалось полное сосредоточение на задаче, но мысли упрямо сбегали к Арману. Сказал, что не женат. А ведь полгода уже прошло. Знаю, что свадьбы состоятельных людей требуют долгой подготовки, но и все же шесть месяцев – это приличный срок. Неужели невеста так долго выбирает платье? Какая она? Красивая и молодая, наверняка. Сердце болезненно сжалось… И пусть, пусть другая будет носить его фамилию, а я ношу его ребенка. Совсем скоро малыш появится на свет, и я смогу отдать ему всю любовь, которая оказалась без надобности его отцу.

Мужчины вернулись, когда за окнами совсем стемнело. Я разогревала пасту, и собиралась есть. Впрочем, уже без прежнего энтузиазма. Арман с Хэнком о чем-то довольно громко спорили, повернулась на голоса. От увиденного буквально лишилась дара речи. Сегодня не только Хэнк был в машинном масле, заляпанной одежде и с грязными ногтями. Оказалась настолько поражена внешним видом Грассо, что задумалась о том, насколько привычный запах его туалетной воды диссонирует с его нынешним обликом. Потертые джинсы, клетчатая рубаха и тяжелые рабочие ботинки удивляли до недоумения. Если задуматься, за все время нашего знакомства я никогда не видела его, делающего что-то руками. До этого дня.

Мужчины, впрочем, не обратили особого внимания на мои впечатления.

– Паста? – Арман потянул носом воздух и предвкушающе улыбнулся. – Соскучился по твоей готовке.

– Я накрою, – пискнула в ответ и тут же отвернулась.

С Хэнком мы этот скользкий момент не обсудили. Уверена, он либо знает, либо догадывается. Но я ожидала, что Арман не станет так кричать о нашем общем прошлом. Мужчины ушли приводить себя в порядок, я разложила по тарелкам. Потом мы ужинали. Арман с Хэнком продолжили что-то активно обсуждать, но я так мало понимала в двигателях тракторов, что даже не следила за беседой.

После какао с печеньем, Хэнк попрощался и уехал в рабочий поселок по делам. Мы остались вдвоем. В полной тишине Арман помог мне прибраться, а потом довел до дверей в спальню.

– Нужно поговорить, – остановился, попытался заглянуть в глаза.

Отвела взгляд.

– Не нужно. Давай оставим все, как есть.

– А как есть?

Немного помолчала, подбирая слова. Озвучить это нелегко, но необходимо.

– Мы оба без пяти минут семейные люди. Прошлое надо оставить в прошлом. Оно больше не имеет значения.

– Я ведь сказал, что абсолютно свободен.

– Ты не так сказал, – возразила после недолгого молчания. – Ты сказал, что не женат.

Голос все же предательски дрогнул.

– Я имел в виду, что не женат и не собираюсь жениться. На Бьянке, по крайней мере, точно, – добавил он поспешно.

– А что случилось? – посмотрела на него в упор; опасалась, что запросто солжет, лишь бы сломать мое отчуждение и вынудить принять его правила.

– Ничего особенного. Я просто расторг помолвку.

Не знала, что на это сказать. Отвела глаза. Станет ли врать о таком? Не знаю, но думать так не хотелось.

– Милена, просто подумай об этом! У нас все еще может быть! Все, как ты хотела. Семья. Настоящая.

– Я не верю тебе, – проговорила торопливо, отступая к двери. – Не верю и никогда не поверю. После того, что ты сделал. Спокойной ночи, – попрощалась почти шепотом и закрылась в комнате.