Обрученная с Князем тьмы

– И что же это значит? – растерянно спросила Оксана, пытаясь понять, к чему ведут полицейские.

– Это значит, гражданка Карасева, – жестко проговорил майор, – это значит, что ваш багаж находился в самом эпицентре взрыва. А проще говоря – именно в вашем багаже находилось взрывное устройство.

– Чушь какая-то… – пробормотала Оксана. – Я что, по-вашему, похожа на террористку?

– А что – вы думаете, все террористки ходят, до глаз закутавшись в черный платок? – включился в разговор краснощекий Мухин. – Если бы все было так просто! Нет, Оксана Николаевна, они замечательно умеют маскироваться!

– Кроме того, – майор неодобрительно покосился на своего помощника, – кто вам сказал, что в этом поезде совершен именно террористический акт? Мы, конечно, рассматриваем разные варианты, но на данный момент наиболее вероятным представляется заказное убийство, так что мы ищем не террориста, а убийцу-контрактника…

– А на убийцу я, значит, похожа… – протянула Оксана, но на этот раз на ее слова не прореагировали.

– И хочу обратить ваше внимание еще на один очень важный момент, – снова заговорил Мухин.

На этот раз майор Ступников его не прервал, видимо, у них было заранее условлено, кто и в какой момент будет произносить очередную реплику.

– Мы сказали, – продолжил Мухин, – что от вашего багажа остались два клочка ткани. Этот и еще один…

Мухин произнес эти слова зловещим тоном и замолчал. Видимо, он ждал, что Оксана зарыдает, забьется в конвульсиях и во всем признается под давлением неопровержимых улик. Она, однако, только недоуменно пожала плечами:

– Ну, два клочка или один – какая разница?

– А такая, Оксана Николаевна, – подхватил Ступников, – такая разница, что на втором клочке ткани наши эксперты обнаружили частицы пластита. Знаете, что это такое?

– Взрывчатка, – уверенно ответила Оксана.

– Она знает, – обрадовался Мухин, переглянувшись с шефом, – еще бы ей не знать!

– Еще бы мне не знать, – согласилась на этот раз Оксана. – Еще бы не знать, если эту взрывчатку упоминают в каждом боевике или триллере! Да если вы спросите любого современного ребенка в детском саду, он вам и то сразу же скажет, что такое пластит!

Полицейские снова переглянулись, на этот раз разочарованно.

– Тем не менее пластит, найденный в вашей сумке, – это улика, и очень серьезная улика, Оксана Николаевна! – произнес майор после затянувшейся паузы. – В сочетании с тем, что вы очень своевременно ушли из вагона, якобы на встречу с каким-то мифическим Логиновым, это может послужить веским доказательством вашей вины!

– Логинов – не мифический… – возразила Оксана, но тон ее был неуверенный.

– Но его не оказалось в списке пассажиров! – перебил ее Мухин. – Как вы это можете объяснить?

– Не знаю… однако сами посудите – если бы я была причастна к этому взрыву, я придумала бы более убедительное объяснение.

– А может, вы именно на это и рассчитывали… – начал майор, но в это время на его столе зазвонил телефон.

Он поднес трубку к уху и произнес недовольным тоном:

– В чем дело? У меня допрос…

Тут же выражение недовольства на его лице сменилось выражением испуганной преданности. Он вскочил, вытянув свободную руку по шву, и пролепетал:

– Да, Валентин Романович… так точно, товарищ генерал… слушаюсь… немедленно… так точно!..

Майор аккуратно положил трубку на рычаг и проговорил, косясь на телефон:

– Сверху звонили. У нас это дело отбирают. Дальше его будет вести другая организация. Смежники… И ее отбирают… – он бросил взгляд на Оксану.

– Как отбирают? Почему отбирают? – забормотал Мухин. – Мы ее почти что раскололи…

– Ты что, Мухин, не понял?! – прикрикнул майор на подчиненного. – Сверху звонили! Генерал звонил!

Ответить Мухин не успел.

Дверь кабинета открылась, и в него вошел молодой человек с невыразительным, незапоминающимся лицом, в хорошо отутюженном костюме неопределенного цвета.

– Вам звонили, – проговорил он тусклым, блеклым голосом, не утруждая себя приветствием, а может, у них так полагалось. – Где подозреваемая?

– Вот она, – в один голос ответили полицейские, показав на Оксану.

Пришелец окинул ее равнодушным взглядом, взял за локоть и вывел из кабинета. Оксана пошла за ним, как сомнамбула, машинально переставляя ноги.

На улице их ждала черная машина, за рулем которой сидел еще один мужчина в костюме, удивительно похожий на первого.

Оксану усадили на заднее сиденье, и машина рванула с места.

На этот раз Оксана даже не пыталась разговаривать – она знала, что не получит ответа. Да, собственно, ей и не хотелось разговаривать.

Что она могла спросить? Куда везут? Да какая разница, все равно очень скоро она это узнает. Но что с ней происходит? Было такое впечатление, что она, как муха, запуталась в вязкой липкой паутине и не может из нее выскочить.

В ее сумке нашли взрывчатку! Этого не может быть, эти два майора нарочно ее подставляют!

Нет, тут же поняла она, у них не хватило бы ни ума, ни фантазии. Стало быть, все так и есть, пластит был в ее сумке. Но она точно знает, что не клала его туда, она же не ненормальная, в конце концов! Тогда кто его туда положил?