Обрученная с Розой (другая редакция)

– Ты молодец, мастер Алан. Впервые увидев тебя у епископа Йоркского, я принял тебя за неженку аристократа, но теперь так не считаю. Ты умеешь побеждать и страх, и голод, и усталость. Я наблюдал за тобой и остался доволен. А еще я видел, как ты менял повязки моим людям. Ты умеешь врачевать?

– Я долго жил при аббатстве Киркхейм, сэр. Там и выучился.

В костре потрескивало и шипело. Филип сонно пробормотал:

– Киркхейм… Богатое аббатство. Говорят, там по сей день пребывает первая невеста короля, Анна Невиль. Ты не встречал ее там?

У девушки в горле запершило.

– Нет, – сипло выговорила она.

Филип больше ни о чем не спрашивал ее, и через минуту по его ровному дыханию Анна поняла, что рыцарь спит. Она же ничего не могла с собой поделать – сна как не бывало.

Лежа рядом с человеком, к которому ее неудержимо влекло и за которым она готова была последовать хоть в преисподнюю, Анна улыбалась в темноте. «Что бы подумала об этом моя добрая настоятельница, матушка Бриджит? Но, Господь всемогущий, я ни капли не раскаиваюсь в этом. Более того, нигде и никогда не было мне так хорошо и покойно, как сейчас, рядом с Филипом…»

Девушка счастливо вздохнула. Она слышала мерные удары сердца Майсгрейва, а его дыхание касалось ее волос. Анна осторожно положила ладошку на его широкую грудь. Быть с ним так близко, спать в его объятиях… Сильный уставший мужчина, рядом с которым она лежит… Но ведь он-то и не догадывается, что возле него молодая женщина. А если б знал, то как бы поступил?

Анну охватило любопытство, страх сменился каким-то сладким томящим чувством. Сердце часто забилось, дыхание стало прерывистым. Она поглубже вздохнула, заставляя себя успокоиться.

«Когда судьба разлучит нас и я опять стану принцессой из рода Невилей, а ты простым рыцарем из Пограничья, я буду всегда помнить эти минуты, вспоминать, как мы лежали так близко и ты согревал меня теплом своего тела. Но это время еще впереди, а пока – я счастлива, я просто счастлива!»

Неожиданно Анна вспомнила вчерашнюю плясунью. Но воспоминание прошло стороной – она видела, как небрежно рыцарь простился со своей мимолетной возлюбленной. Танцовщица подбежала к уже сидевшему в седле Майсгрейву и, умоляюще улыбаясь, стала что-то торопливо говорить. Рыцарь кивнул и хотел было ехать, но девушка опять удержала его. Тогда Майсгрейв не спеша отсчитал несколько монет и высыпал их в ее ладонь. Девушка замерла. Похоже, не этого она ждала от всадника, но Филип, больше не взглянув на нее, выстроил свой отряд и пришпорил Кумира.

Анна потерлась щекой о плечо спящего рыцаря. Сейчас, когда они были далеко и ревность угасла, она могла согласиться с тем, что плясунья была на редкость хороша, а согласившись, простила Филипа.

Рассвело, загомонили лесные птицы. Анна видела, как, едва держась на ногах, вошел Шепелявый Джек, растолкал Большого Тома и, отправив его в караул, повалился спать. Анна лежала тихо, как мышонок, а минуты счастья текли и текли, пока она не уснула.

Разбудила ее поднявшаяся вокруг возня. Анна села, сонно тараща глаза. Ратники торопливо собирались в дорогу. Девушка сладко потянулась и поискала глазами Майсгрейва. Уже в доспехах и шлеме, он стоял рядом с конем. Мельком взглянув на нее, рыцарь приветливо подмигнул ей и стал отдавать какие-то распоряжения.

Снова весь день прошел в скачке. Ближе к полудню опять стал накрапывать дождь. Сделали остановку на постоялом дворе. Расспросив дорогу, они узнали о том, что вступают на земли, где бароны, сторонники Алой Розы и приверженцы Белой Розы, ведут настоящую войну, совершая набеги на владения соседей, жгут селения, угоняют скот, а заодно не гнушаются и разбоем на дорогах. Но путникам на этот раз повезло, и к вечеру безо всяких происшествий они достигли графства Нортгемптоншир.

Ночь застала их в пути. Вокруг не было ни единого огонька. Это было совсем некстати, так как дождь все усиливался, поднялся ветер, который превратился в настоящий ураган. Грохотал гром, молнии рассекали аспидное небо. Дорога петляла между лесистых холмов и вскоре совсем затерялась. Теперь путники двигались наугад. Их лошади брели, поминутно оскальзываясь и испуганно шарахаясь, – небо, казалось, обрушивалось прямо на головы.

– Проклятье! – цедил сквозь зубы Майсгрейв. – Недоставало еще заблудиться в такую собачью погоду!

Полыхнула молния, и в ее призрачном свете Майсгрейв увидел невдалеке высохшее черное дерево, на котором ветер раскачивал тело висельника. Тотчас вновь все затопила тьма и прогрохотал чудовищной силы гром. Конь под Майсгрейвом присел на все четыре ноги и испуганно заржал. Рыцарь погладил его по мокрой шее.

– Успокойся, дружище. Не все так плохо. Если там на ветке болтается какой-то грешник, значит, вблизи есть и жилье тех, кто надел на него петлю. Выручай, приятель!