Обрученная с Розой

Она глядела на пятерых старших девочек, которые были допущены к трапезе взрослых. Они были премиленькие, какими и должны быть дочери столь привлекательных родителей. Причем все светловолосые, в мать, но старшие были заметно похожи на сэра Саймона – те же серые лучистые глаза, чуть золотистая смуглая кожа, живое обаяние.

Особенно понравилась Анне вторая дочь Селденов – Хильда. У нее были длинные трепетные ресницы, прямой, как у матери, нос, а серебристые, рассыпанные по плечам локоны окончательно довершали ее сходство с ангелом. Лицо девочки было лилейно-белым, томным и, пожалуй, немного кокетливым. Анна улыбнулась: «Когда-нибудь эта малютка вырастет, и ее отцу придется не раз поволноваться из-за столь совершенного создания».

Она вдруг поймала себя на том, что рассуждает как умудренная опытом женщина, словно сама не была на каких-нибудь четыре года старше хорошенькой дочки сэра Селдена. Это показалось Анне забавным, особенно после того, как она вспомнила, что совсем недавно в монастыре настоятельница мать Бриджит говорила одной из монахинь:

– Наша Анна день ото дня становится все краше. Ее отец будет приятно поражен, увидев вместо дурнушки красавицу. Но сохрани ей, Пресвятая Дева, холодный разум при ее необузданном нраве и пылком сердце.

Девушка взглянула на Майсгрейва. Рыцарь сидел откинувшись на спинку кресла и потягивал вино из высокого бокала. Его красивое мужественное лицо было спокойным, пышные кудри небрежно спадали на высокий лоб. Он чуть улыбался, слушая сэра Саймона, но, почувствовав взгляд девушки, повернулся. И Анна не сразу смогла отвести взгляд от его синих глаз. Заставила себя отвлечься, наблюдая, как одна из двойняшек взобралась к отцу на колени и, жеманничая и хихикая, что-то зашептала ему на ухо. Анна улыбнулась. В ее душе царил мир, чего не бывало уже давно. Казалось, сам воздух этой старой башни располагал к безмятежности.

В очаге пылали вязанки хвороста, по залу бродили собаки или лежали в стороне, терпеливо ожидая своей доли от хозяйской трапезы. За столом челяди люди ели пересмеиваясь и о чем-то болтая. Блюда там были проще, однако подавались в изобилии, по кругу ходили чаши с добрым черным элем. За верхним столом тоже царило веселье. Сэр Саймон велел принести лютню и стал наигрывать на ней, а жеманная близняшка, вскочив на лавку и сложив руки на груди, запела серебристым звонким голосом. Когда она умолкла и слушатели разразились рукоплесканиями, Саймон Селден подхватил дочь и, целуя ее, повторял своим надтреснутым голосом:

– Вот в ком мой дар вернулся на землю! Поистине милостив Господь!

Наконец все поднялись, и слуги убрали посуду вместе со столешницами, расставив опустевшие козлы вдоль стен. Однако большая часть челяди осталась в зале, занимаясь каждый своим делом: они шили упряжь, вырезали что-то из дерева или просто болтали, собравшись в кружок.

По приказу Селдена у очага на подиуме поставили несколько стульев для хозяев и гостей, так как, едва скрылось солнце, толстые старые стены стали источать пронизывающую сырость. Сэр Саймон отослал дочерей, а леди Джудит, устроившись возле супруга, принялась плести кружево. Майсгрейв стоял у огня и, поворошив багряные угли в очаге, негромко заговорил:

– Я думаю, нам стоит выехать, когда окончательно стемнеет. Погода обещает быть тихой, и с Божьей помощью мы сможем к утру добраться до Лондона.

– Конечно, дороги подсохли и передвигаться можно быстро. Разумеется, если вам не воспрепятствуют люди Глостера, – сказал Селден, посматривая на Анну. – Пока вы отдыхали, я выслал людей разведать, что творится в округе. Мне донесли, что кругом дозоры, а за вашу поимку назначена неслыханная награда. Даже в Оксфордшире шныряют лучники Йорка.

– И вы все это время молчали? – сокрушенно покачал головой Майсгрейв.

– Мне хотелось дать вам немного отдохнуть. Уж я-то знаю, как изматывают душу подобные скачки.

– Хорошо, – согласился Филип. – Однако теперь нам пора трогаться в путь, ибо, пока мы здесь, над вами и вашими близкими висит угроза.

– Клянусь правой рукой, вы забываете, что, пока вы на земле Оксфордшира, им трудно что-либо предпринять против вас. Но вы направляетесь туда, где безраздельно господствуют Йорки, и вас незамедлительно схватят. Поэтому я решил ехать с вами со своими людьми и…

– Вы весьма великодушны, сэр, – с поклоном ответил Майсгрейв, – однако, видит Бог, я не могу принять это предложение. Во-первых, Глостеру наверняка известно, что вы оказали нам помощь вопреки его приказаниям. Вас также схватят при первом же удобном случае и бросят в Тауэр как изменника. Вам следует не отлучаться, а, наоборот, укрепить замок и оберегать леди Джудит и своих дочерей.

На лице Селдена появилось выражение растерянности.

– Но мой долг ланкастерца оказать помощь леди Анне, дочери графа Уорвика!