Обрученная с врагом (СИ)

Весь день Эльза ловила себя на мысли о том, что о такой свадьбе мечтают все девушки королевства. Да что там, все девушки на свете хотели бы, чтобы элегантный красавец вел свою избранницу к алтарю, гости были бы исключительно достойными и интересными, а погода радовала. Солнце светило совсем по-летнему, небольшая старинная часовня, которую Эрих предложил для венчания, оказалась очень уютной и какой-то домашней, а гостей было немного, всего двадцать, и половину из них Эльза видела по телевизору.

Конечно, часть из них явно сомневалась в выборе Мартина. Девчонка из деревни, которая приехала в столицу всего две недели назад и умудрилась отхватить самого завидного жениха, при чинах, связях и капиталах! О том, что жених вчера ушел к какой-то подруге и даже не счел нужным этого скрывать, они, разумеется, не знали.

— Как подруга? — язвительно спросила Эльза, когда они с Мартином сели в автомобиль, чтобы ехать в часовню. Эльзе хотелось быть злой. Не то что бы она сердилась на Мартина — в конце концов, у него своя жизнь, и он не обязан вычеркнуть из нее всех из-за брака по расчету. Ей просто было не по себе.

Мартин заглянул в смартфон, проверил сообщения и ответил:

— Все в порядке. Продолжишь поддевать — венчание закончим в допросной.

И Эльза поняла, что он не шутит.

Обручальное кольцо село на палец идеально. Золотой ободок с небольшим бриллиантом казался Эльзе кандалами. Когда священник закрыл святое писание, объявил их мужем и женой и предложил жениху поцеловать невесту, Эльза почувствовала тошноту. Похоже, Мартин разделял ее чувства — он быстро прикоснулся губами к ее губам, и на этом церемония закончилась.

На банкет они не остались — по традиции столы накрывались для гостей, а молодожены отправлялись домой, делать наследников. Когда Мартин впустил Эльзу в квартиру и закрыл дверь, то девушке подумалось, что старая жизнь кончилась, а новая начинается странно и горько.

— Вот здесь я и живу, — равнодушно сказал он. Квартира Мартина располагалась на предпоследнем этаже небоскреба в деловом сердце столицы. Эльза сбросила давно ставшие неудобными туфли и, босиком пройдя к окну, увидела огромный, раскинувшийся перед ней город, пульсирующие нити дорог, парк, похожий на спину лохматого зверя…

— Очень красиво, — промолвила она. Не потому, что хотела похвалить дом из вежливости: Эльзе всегда нравилось смотреть на мир так, чтобы взгляд не натыкался на преграду и свободно летел вдаль. Мартин скептически ухмыльнулся, и Эльза услышала, как пиджак его свадебного костюма упал на диванчик.

Ей почему-то было страшно повернуться.

— Наши гости исключительно благоразумны, — судя по звукам, Мартин сел на диван и налил в бокал очередную порцию спиртного. — Вместо всякой ерунды нам с тобой подарили деньги. Иди сюда, Эльза.

Она обернулась. Мартин действительно сидел на диванчике с бокалом коньяка в руке, смотрел вроде бы мягко, но под таким мягким взглядом обычно послушно выкладывают все, что знают и чего не знают.

— Мне не нужны эти деньги, — промолвила Эльза. Лицо Мартина дрогнуло.

— Если я прошу тебя подойти, — теперь в его голосе звучал металл пыточных, — то ты не споришь и подходишь.

Эльза решила не доводить до греха.

Когда она послушно села на диван, Мартин протянул ей бокал — коньяка там было на донышке — и сказал:

— Гостевая спальня полностью в твоем распоряжении. Три раза в неделю приходит домработница, делает уборку и заполняет холодильник. Белье бросай в корзину в ванне. Когда я дома, не включай музыку. Вот вроде бы и все правила нашего общежития.

Коньяк пах дубом и медом. Эльза подумала, что теперь будет ненавидеть коньяк. Вспоминать ночь в гостинице аэропорта и ненавидеть.

— Хорошо, — кивнула она. Пожалуй, быть покорной не так трудно, как кажется. — Хорошо, я поняла. Что-то еще?

Мартин пожал плечами. Сейчас он выглядел очень красивым и очень усталым, почти неживым.

— Мне уходить, когда ты будешь приводить баб? — все-таки покорной быть не получалось, язвительная реплика сама соскользнула с языка.

— Я не привожу сюда баб, — равнодушно ответил Мартин, и Эльзу внезапно качнуло. Она попробовала вскрикнуть и не смогла, левую половину тела словно парализовало. Эльза смотрела на раскрытую ладонь, где печать наливалась ядовитым зеленым огнем, и не могла понять, почему рука не слушается.

«Вот и все, — мелькнула ленивая отстраненная мысль. — Вот и все…»

Гостиная качнулась, и Эльза увидела потолок и изящную витую лампу. Правое плечо, еще сохранившее чувствительность, коснулось дивана.

— Я не хочу ссориться, — в поле зрения появилось лицо Мартина: склонившись над Эльзой, он ласково погладил ее по щеке. — Я вообще достаточно спокойный и мирный человек. Но запомни, пожалуйста: это только в плохих романах бойкие провинциалки выбивают стулья из-под кавалеров. Я за такое удушу.

Эльза не сомневалась в серьезности его намерений. Удушит и разрежет на кусочки. Тело постепенно обретало чувствительность, и левую ладонь стало безжалостно жечь. Очертания печати пульсировали, дергая кожу.