Обрученная со смертью (СИ)

В первую очередь, мне не терпелось увидеть соплеменников Адарта и насколько они отличались и от нас, и от него, а, главное, чем. Но в итоге пришлось испытать нечто близкое к разочарованию. Пятиметровых монстров с десятиметровым размахом перепончатых крыльев я так нигде и не увидела, хотя высоченные потолки атриума вполне могли вместить и более рослых чудовищ. Зато сплошь и рядом внутренний «двор» был заполнен группками людей в чёрных одеяниях, по большей части теснящихся к самому центру залы, но не создающих при этом визуального эффекта плотно скученной толпы. Благодаря необхватным масштабам всей анфилады, здесь вполне могло вместиться до нескольких тысяч человек, но, слава богу, даже при беглом взгляде, их не дотягивало и до сотни. К тому же как минимум (а может и более) половина присутствующих выявилась совсем не представителями высшей расы инопланетных захватчиков, а теми самыми питомцами, которым посчастливилось попасть на данный праздник жизни благодаря павшему на них выбору своих хозяев. И, надо сказать, тут-то глаза и разбегались, а разум офигивал по полной от нового шокового разряда при лицезрении весьма неприятных взору картин.

Особенно пробирало до поджилок, когда мы приближались к очередной компании выбравших друг друга собеседников и приходилось соприкасаться не только с их угрожающей близостью, но и той аурой скрытой силы и опасности, которую они из себя представляли на самом деле. И тут чёрные одеяния (разбавленные изредка инкрустацией драгоценных камней или едва заметными украшениями) как бы усиливали их истинную природу под личинами человеческих «масок», выделяясь на фоне кичливых нарядов своих питомцев весьма хлёстким контрастом. Строгие, изысканные и даже более чем сильные костюмы на статных фигурах поразительно ладных красавцев и красавиц. При чём сама внешняя красота казалась не настолько уж совершенной и безупречной, чтобы сразу же отнести её в разряд божественно недосягаемой. Скорей это её носители выглядели недосягаемo надменными, бездушными и безупречными во всём — в умении себя держать, двигаться, говорить.

Попади я сюда при иных обстоятельствах, скорей бы решила, что это какая-то тематическая вечеринка любителей садо-мазовских развлечений. При чём вид второй половины гостей говорил именно об этом. И не просто говорил и якобы намекал, а буквально вопил, временами и местами пугая мой не такой уж и пуританский взгляд внешним облачением (и положением тоже) цессерийских питомцев. Вот всё это вместе и выглядело, если не жутким и омерзительно отталкивающим, то шокирующе неестественным — по любому.

Я так их впоследствии и называла — тенями. Ибо ни в ком из них ничего близкого не прослеживалось ни от живых существ, ни от того же человека разумного. А то что они имели человеческие тела, не говорило ровным счётом ни о чём. Безликие тени. Каждая в чёрной маске по большей части гротескного oбраза — неприятного, а порою и чудовищного. Кожаные, латексные, виниловые и тряпично-кружевные — всех мастей и форм: на пол лица, на всё лицо, на всю голову и лицо; с перфорацией, намордником или имитацией морды какого-нибудь животного (и даже насекомого!) либо сюрреалистического монстра. Костюмы так же не отставали от первых ни в своём жутком крое, ни в выбранном стиле исполнения с далеко не скрытым в нём смысловым контекстом. Если их общая цель и предназначалась — унизить социальное положение облачённых в них существ, то выполняли они поставленную перед ними задачу на все сто. При чём полностью скрывавшие тела кэтсьюты выглядели далеко не лучше затянутых ремней кожаных сбруй, под которыми не прослеживалось ни единого намёка на нижнее бельё.

Я бы не сказала, что обилие полуголых или практически голых тел питомцев так уж резало глаза. Кажется, на всё это я обращала своё осознанное внимание в самую последнюю очередь. Больше всего поражало и шокировало, то как они себя вели и на что при этом пoходили. А ещё точнее — никак и ни на кого. Большинство из них даже на нoгах не стояло и не потому что их намеренно заставили принять коленно-локтевую позу, просто у многих банально не хватало конечностей, либо в костюме присутствовали элементы бандажных «культей», либо имитация животных лап и копыт. Иногда не всегда было можно вот так с ходу определить, у кого всё еще присутствовали свoи собственные руки-ноги, а у кого их уже больше и не имелось.

Жуткое зрелище, от которого холодели внутренности и, действительно, сковывало страхом при чётком понимании, что всё это реальность, и Астон никогда не шутил, когда делал акцент на подобных нюансах во время наших с ним первых разговорах. Можно сказать, мне неслыханно повезло, что я попала именно к нему. Кто знает, что бы со мной сейчас было, и как бы я при этом выглядела, если бы мне достался один из этих холёных садистов и мясников? Одно слово — восхитительная роскошь мифически-сказочного интерьера, а на этом фоне — уродская абстракция из покалеченных людей (про души не говорю, ибо от их сущностей едва ли что-то осталось вообще).