Обрученная со смертью (СИ)

Его последовавшая на мои слова реакция выявилась совсем уж непрeдсказуемой. Уже привычная за этот час улыбка на его чеканном лице вдруг сошла на нет, а синий лёд враз отморозившихся очей прошил меня едва ли не насквозь нереально ощутимым взглядом. Не берусь утверждать с полной уверенностью, но то, что он пытался задеть им и моё сердце, я прочувствовала так явственно, будто он проделал это именно на физическом уровне, заодно сжав мою трахею и царапнув по диафрагме млеющим онемением. отелось бы верить, что это была моя собственная реакция на его «действия», но после всеx его фокусов у нас дома, мои знания по многим вещам и даже учебным предметам не хило так пошатнулись за последнее время.

— Твоё поведение, Анастасия, мало чем отличается от активности недавно рождённого котёнка, только-только продравшего глаза. Смелости и бравады — через край, включая переходящее все разумные границы любопытство, а вот с чувством самосохранения — просто беда. сли ты так ещё и не поняла, чем ты являешься для меня и для этого места, придётся внести кое-какую ясность на более доходчивом уровне. Даю тебе пятнадцать минут, что бы закончить ужин и вернуться в спальню, без единого слова, а по возможности, и звука.

— Но… — попытка издать хотя бы звук закончилась так же быстро, как и вырвавшиеся из моего рта произвольное междометие.

Астон поднял в воздух только один указательный палец, и я тут же запнулась, чувствуя, как волна хoлода уже накручивает свои парализующие петли вокруг моего позвоночника на уровне поясницы.

— Четырнадцать минут, сорок секунд! Часики тикают, Анастасия. Не съешь необходимую норму для восстановления за это время сама, докормлю тебя с ложечки лично!

Если это его состояние тихого бешенства, каким же он предстанет в бесконтрольном гневе? А ведь он даже голоса не повысил и не особо-тo было похоже, что бы он у него похолодел. Скорее, стал более проникновенным и доходчивым, как нож, скользящий по податливому маслу, всё глубже и глубже…

Аппетита мне это нисколько не прибавило, но что-то мне не хотелось проверять его обещания в действии. Тут даже мне не с чем было поспорить. Я явно перешла все границы допустимого, воспользовавшись чужой гостеприимностью, словно это какая-то компенсация за все мои стрессовые встряски, которой я попросту и буквально «подтёрлась» на глазах местного хозяина. Не то, что бы я должна была целовать ему руки-ноги за его несоизмеримую щедрость к моей похищенной персоне, но хотя бы обязана понимать разницу между реальностью и моими представлениями об истинном положении вещей. Похищают, как правило, не для того, что бы гладить по головке и беспрекослoвно исполнять все твои прихоти. Мне бы радоваться, что я не связанная и ещё никем не изнасилованная, а я тут, видите ли, права какие-то пытаюсь качать.

— И про витамины, главное, не забудь.

Не особо-то и приятно запихиваться едой с отсутствующим аппетитом, но другого выбора мне не предоставили. Ещё и находиться всё это время под бдительным надзором собственного тюремщика, с которым найти общий язык куда сложнее, чем с голодным крокодилом.

Здравым умом я прекрасно понимаю, что веду себя неблагоразумно, но кто, скажет мне на милость, перекроет мою реверсию? Желание бороться за свою жизнь и свободу оно, конечно, похвально, но ведь у меня не было не единого шанса хоть что-то выиграть для себя во всей сложившейся ситуации, как в целом, так и где-то в её отдельных фрагментах. Мои физические силы свели до минимума, мне с самого начала показали, что здесь я никто и зовут меня никем, а то что разговаривают со мной и разрешают при этом говорить и мне — лишь благосклонная поблажка, которую я обязана ценить как никто другой в этом месте.

И это вам не просто какая-то там засада, это полный звездец. Если стадия отрицания вдруг перейдёт во вторую фазу — в стадию гнева, боюсь, я долго не протяну. Может как-то сразу перескочить на третий уровень? Что там дальше идёт по списку? Торг с «судьбой»?

______________________________

*back — англ. спина, задняя часть

сцена четвёртая, «авантюрно-опасная»

Как быстро утекает время, в особенности то, которое можно было бы использовать с пользой. Ленивые секунды перетекают в еще более затянутые минуты, минуты — в часы, часы — в дни… С днями и часами я, конечно, погорячилась, но ощущение, будто меня каким-то образом засосало во временную петлю застывшей и в пространстве, и в самой себе вечности, усиливалось с каждым пройденным мгновением всё сильнее и ощутимее.