Обручённая со смертью. Том 1

«Ниаа! Ниии!» – но ещё меньше я ожидала, что в одно мгновение окружающий нас мир безвольно рухнет и поднимет мрачное облако мертвого пепла, враз перекрывшего и небо, и солнце своим чёрным столпом беспросветного мрака. Не буквально, конечно, но судя по резкой смене настроения маленькой Насти, именно так всё в тот день для неё и произошло. Ещё совсем недавняя радость и чистейшая детская любовь были безжалостно смяты и тут же растерзаны в клочья несоизмеримым чувством боли, беспомощного отчаянья и непомерного горя. Она не просто поняла, что ей только что сказали, она это прочувствовала так, как и должно. Нет, не через слова. Ведь они никогда до этого не общались словами и звуками, разве что Найджел говорил вслух чисто для окружающей публики.

И меня, естественно, тоже затопило этим всесметающим шквалом неподдельного чувства предстоящей потери, от которого защемило сердце не менее сильно, чем у маленькой Насти.

«Обещаю, я обязательно вернусь. Ты же знаешь, что так и будет. А ты обещай меня ждать и расти хорошей девочкой и настоящей умницей.»

«Ниаа! Ика, ниа!» – я протяжно подвывала и хваталась за тёмную ткань шёлковой сорочки Астона обеими ручонками, будто это могло его остановить или, по крайней мере, заставить передумать. Но я чувствовала, что он не передумает и тем безжалостней кромсали моё сердце клинки бескрайней для столь маленького ребёнка безнадёжности.

«Я вернусь за тобой и ничто этого не изменит.» – он прошептал мне это в висок, осторожно прижимаясь губами к нежнейшей коже и оставляя на ней неимоверно осязаемый отпечаток. И голос его звучал прямо в голове и чуть ли не во всём тельце, растекаясь по крошечным венам и артериям пульсирующими змейками первозданных эмоций и ни с чем не сравнимых ощущений, которые в конечном счёте замыкались хваткими витками одной цельной спирали на позвоночнике. И чем крепче они его оплетали, тем быстрее затягивались ещё совсем недавно глубокие раны от переживаемой боли, притупляя и усыпляя нанесённые ею «порезы» с ноющим отчаяньем.

«Вернусь и заберу… уже навсегда…»

И всё.

Хотя, нет, не всё. Если бы было всё, я бы только обрадовалась. Потому что с моих глаз сошли одни лишь воспоминания, но не тот, кто их пробудил и всё это время нависал надо мной безжалостным проводником между жизнью, смертью и теми возможностями, которые находились в его руках и могли сотворить с тобой неизвестно что, да как.

Я даже не знаю, чем меня шокировало больше всего – увиденным, пережитым или тем, что это оказалось далеко не сном и едва ли галлюцинацией? Или всё-таки возвращением в реальность? Тем, что он из неё не исчез, продолжая перекрывать собой моё настоящее, теперь ещё и прошлое, а возможно и дышащее на ладан будущее. И не просто не исчез, но и окончательно видоизменил всё моё восприятие, проникнув в него и в мои ощущения смертельным вирусом, практически став неотъемлемой частью заново увиденной мной картины окружающего мира.

Само собой, после подобной встряски для чувств и стрессовой атаки для всего организма, моя дальнейшая реакция не заставила себя долго ждать.

– Маамааа! – завопила я во всю глотку, глядя при этом выпученными глазами в чеканный анфас Астона-Осипова, словно он только что преобразился в нечто жуткое, мерзкое и до смерти пугающее.

Что происходило дальше, не берусь утверждать со стопроцентной ясностью здравого рассудка, ибо большая часть воспоминаний об этих минутах оказалась бесследно погребённой под руинами свихнувшейся действительности и обрывочными фрагментами запомнившихся с большим трудом эпизодов. Помню только, как рванула к выходу из комнаты, едва различая дорогу и практически не соображая, что делаю и зачем.

Маму, кстати, я увидела почти сразу, выходившую из гостиной с недоумевающим выражением лица, но ещё не настолько напуганную моим поведением, чтобы броситься ко мне на встречу ревностной защитницей от пробравшегося в наш дом страшного врага.

– Настя, что случилось?

Я слетела с лестницы бешеным ураганом и добежала до неё в три диких прыжка, тут же схватив её за руки и обезумевшим взглядом уставившись в её слегка удивлённые глаза.

– Вызывай полицию! Сейчас же!

– Полицию? Зачем? Настенька, солнышко, с тобой всё в порядке?

– Было бы в порядке, если бы вы не пустили в дом этого проходимца! Хотя не знаю, кого лучше вызывать, полицию или Интерпол. Вдруг он преступник международного масштаба, типа Фантомаса!

– О чём ты говоришь, Настасья? – вслед за мамой в дверях гостиной нарисовался не менее недоумевающий папа. – Какой ещё преступник и Фантомас?

– Может тебе лучше присесть, успокоиться и рассказать всё по порядку? – судя по просьбе и интонации мамы, её больше волновало моё состояние, а не то, что со мной успело произойти за это время.

– Думаю, было бы целесообразно-таки позвонить в службу спасения… на всякий случай.