Обрученные холодом

Наступила тишина: Торн затаил дыхание.

– Вы, вероятно, хотите поговорить со своей теткой? – холодно спросила Офелия. – Мне кажется, вам есть что сказать друг другу.

И вот именно в этот момент, когда она меньше всего ожидала взрыва, он и произошел.

– Вы провели ночь здесь?! – взревел Торн. – Да я уже несколько часов пытаюсь с вами связаться, стучу к вам в комнату! Черт бы побрал эту звукоизоляцию в Лунном Свете! Вы хоть понимаете, до какой степени я… Нет, вам, конечно, это и в голову не пришло!..

Офелия отодвинула трубку от уха. Она подумала: уж не пьян ли он?

– Не кричите так громко, у меня даже в ушах зазвенело. Я и без того вас хорошо слышу. К вашему сведению, еще даже полдень не наступил. Мы только что проснулись.

– Полдень? – изумленно переспросил Торн. – Как это можно, черт подери, спутать полдень с полуночью?

– С какой полуночью? – удивилась Офелия.

– С полуночью? – воскликнули в один голос Беренильда и Розелина за ее спиной.

– Значит, вы не в курсе того, что произошло? Вы спали все это время?

Голос Торна был словно пронизан электрическими зарядами. Офелия приникла к трубке. Она поняла, что жених вовсе не пьян, – видимо, произошло что-то серьезное.

– А что случилось? – пролепетала она.

Торн замолчал. На сей раз пауза длилась так долго, что девушка подумала: уж не бросил ли он трубку? Но нет, он снова заговорил, и теперь его голос звучал по-прежнему сухо и бесстрастно.

– Я звоню вам из кабинета Арчибальда. Отсчитайте три минуты от этого момента, сейчас я к вам поднимусь. Отоприте дверь только через три минуты, не раньше.

– Почему? Торн, да что стряслось?

– Фрейя, Годфруа, кузен Владимир и остальные… – медленно произнес он. – Похоже, все они погибли.

Ангел

Беренильда так побледнела, что Офелия и тетушка Розелина подхватили ее под руки, боясь обморока. Тем не менее она тут же с олимпийским спокойствием стала давать им распоряжения:

– Запомните, по ту сторону двери нас ждут стервятники. Не отвечайте ни на какие вопросы и остерегайтесь выходить на свет.

С этими словами Беренильда вынула свой ключик, разукрашенный драгоценными камнями. Когда щелкнул замок и открылась дверь, они, все втроем, оказались перед возбужденной толпой. Передняя была забита жандармами и придворными. При виде открывшейся двери все они смолкли и уставились на Беренильду. В их глазах горело злорадное любопытство, и тут же градом посыпались вопросы:

– Мадам Беренильда, нам сообщили, что вся ваша семья погибла на охоте. Неужели репутация Драконов как несравненных охотников оказалась дутой?

– Почему вас не было с ними? Говорят, только вчера между вами произошла размолвка. Не значит ли это, что вы предчувствовали такой печальный исход?

– Весь ваш клан исчез. Как вы считаете, ваше место при дворе по-прежнему легитимно?

Растерянная Офелия слушала все эти злорадные вопросы, не видя тех, от кого они исходили: фигура Беренильды, стоявшей в дверном проеме, мешала обзору. А та бесстрашно встречала эти наскоки, в ожидании Торна не произнося ни слова. Офелия съежилась, услышав вопрос какой-то женщины:

– Ходят слухи, что вы прячете у себя чтицу с Анимы. Не находится ли она здесь, в этих апартаментах? Почему вы не представили ее нам?

Внезапно женщина пронзительно вскрикнула, и все, кто находился в передней, возмущенно загомонили. Офелии даже не нужно было видеть происходящее. Она сразу поняла, что появившийся Торн расталкивает на ходу эту великосветскую свору.

– Господин интендант, повлияет ли гибель охотников на заготовки провизии?

– Какие меры вы собираетесь принять в связи с этим?

Вместо ответа Торн втолкнул Беренильду в комнату, впустил туда же Арчибальда и еще одного человека и запер дверь на ключ. Галдеж в передней мгновенно стих: теперь они находились в другом измерении. Беренильда кинулась к Торну и обняла племянника так бурно, что они оба покачнулись и ударились о дверь. Она судорожно стискивала его длинное худое тело.

– Мой мальчик, как я счастлива тебя видеть!

Торн стоял неподвижно, прямой, как шест. Казалось, он не знал, куда девать свои длиннющие руки. Его хищный взгляд был устремлен на Офелию, пронизывал ее насквозь. Наверное, сейчас она выглядела неважно, с синяками на лице и растрепанными волосами, в платьице служанки с короткими рукавчиками, в одной перчатке (вторую, дырявую, забрала тетушка Розелина). Но все это ее совершенно не огорчало. Зато угнетало другое – она не могла сразу же выразить вслух свое отношение к Торну. Девушку переполняла ненависть, но сейчас было не время давать волю эмоциям.

Арчибальд отвесил Офелии низкий поклон, прижав к груди цилиндр:

– Мое почтение, невеста Торна! Каким это чудом вы оказались в моих покоях?

И хотя его прекрасное бледное лицо было невозмутимо, он ухитрился, незаметно от всех, заговорщицки подмигнуть ей. Как и следовало ожидать, наивная импровизация Офелии на маковом поле не ввела его в заблуждение. Оставалось только надеяться, что он ее не выдаст.

– Могу я наконец узнать ваше имя? – настойчиво спросил посол, широко улыбнувшись.