Обрученные с севером. По следам «двух капитанов»

Не просто сложилась и судьба его семьи. Сын Александр в первые дни войны ушедший фронт, пропал без вести в ноябре 1941 года. А 1943 году по ложному доносу управдома жену Конрада Елену Александровну и их дочь Тамару забрали в НКВД. Жена практически сразу умерла еще в ленинградской пересылке, а дочь вышла на свободу только через десять лет, была реабилитирована и переехала в Астрахань, где и проживает по сей день. В 2012 году нам удалось ее навестить. Тамара Александровна с особой теплотой вспоминает город своего детства и молодости, мечтает когда-нибудь туда приехать. Между прочим, она рассказала, что незадолго до смерти отца именно она под его диктовку переписывала полярные дневники матроса Конрада, которые сейчас хранятся в Музее Арктики и Антарктики. Оригиналы же дневников остались в отобранной квартире и, вероятнее всего, сгорели в одной из «буржуек» блокадного Ленинграда.

Судьба унесенных на каяке в открытое море матросов Луняева и Шпаковского, четырех человек береговой группы Максимова, а также всех оставшихся на «Св. Анне» и ее капитана Г. А. Брусилова до сих пор неизвестна. Опубликовано множество предположений и версий об их судьбах, от вполне логичных до вовсе нелепых. Но пока — это всего лишь догадки, не имеющие надежных документальных доказательств. Арктика, как и прежде, надежно и ревностно хранит свои тайны!

Вот, вкратце, и вся давняя история, получившая неожиданное продолжение в наши дни…

Глава II

К ЗЕМЛЕ ФРАНЦА–ИОСИФА

Все полярные экспедиции в смысле достижения цели были неудачны, но если мы что-нибудь знаем о Ледовитом океане, то благодаря этим неудачным экспедициям.

Вице–адмирал С. О. Макаров

[43].

Это было в июле 2006–го, когда все Подмосковье наслаждалось наступившим, наконец, настоящим летом.

На выходе из спортивного зала у меня зазвонил мобильный телефон. «Леня», — доложил мне определитель номера, и я услышал в трубке знакомый голос.

— Привет, ты не хочешь «сходить» в Арктику? — вопрос был задан без лишних предисловий, впрочем, как всегда.

— Куда?!!

— Ну, в Арктику, на Новую Землю, на поиски затонувшего в 1695 (!) году корабля Виллема Баренца!

— С тобой? Да хоть в Африку! — сразу ответил я и тут же парировал: — Сейчас?

— Да нет же, в сентябре, — Леня уже понял, что я начинаю придуряться. — Время еще есть, так что ты подумай серьезно и перезвони. Ну, пока!

Минут пять я стоял, не шевелясь, пытаясь понять, уж не розыгрыш ли это? Да вроде нет, шутить такими вещами не в его стиле. Рассеянно рисуя носком ботинка по асфальту и как-то глупо улыбаясь, я с удовольствием подумал: «Он про меня не забыл!»…

...Холодный февраль 95–го. «Наведение конституционного порядка» в Чечне шло полным ходом. Мы возвращались в поселок Толстой Юрт из залитого кровью фронтового Грозного. Темнело, надо было спешить. Машина «скорой помощи» госпиталя медицины катастроф «Защита» стремительно влетела в ворота и замерла возле оранжевого надувного модуля. В лагере была суета — приехала новая смена отряда «Центроспас» Министерства по чрезвычайным ситуациям России. Бойко перетаскивались вещи, спецоборудование и какое-то немыслимое снаряжение. С удовольствием выкурив папиросу на свежем, без пороховой гари, прохладном воздухе, я по сложившейся привычке заглянул к спасателям.

— Познакомься, это Леня! — на меня из-под черных, как смоль, кудрявых вихров смотрели озорные карие глаза. Я представился…

…Крайний раз со спасателем теперь международного класса Леонидом Радуном мы встречались в сентябре 2004–го на похоронах двух наших товарищей из отряда «Центроспас», погибших во время спецоперации по освобождению заложников в Беслане. Тогда и поговорить-то особо не пришлось. И вот этот неожиданный звонок. Думать нечего, конечно же, еду!

Наступил сентябрь. Купив билет до Мурманска, я с частью экспедиционной группы выехал из Москвы. Скажу прямо — переживал немыслимо: кроме Радуна, я в этой экспедиции никого не знал. Что за ребята, какие у меня будут задачи? А Леонид все успокаивал:

— Работа серьезная, с достаточным количеством здорового экстрима. Мне бы хотелось, чтобы в этой экспедиции были только люди, к которым было бы не страшно повернуться спиной.

— Хороший парень — это не профессия! — напомнил я известную нам обоим поговорку.

— Ну, к тебе это не относится. К тому же ты, кажется, врач, или забыл?

Действительно, в свое время я окончил лечебный факультет медицинского института, и даже с отличием. Но внезапно нагрянувший капитализм лишил меня мечты детства, так что врачом я уже давно не работал. К тому же у экспедиции был свой официальный врач Алексей Богорад.