Обрученные Венецией

Медленно проплывающие гондолы рассеивали отражение вечернего неба в водах Большого канала. Каролина перегнулась через бортик и как-то безразлично посмотрела на свое отражение в воде, словно пытаясь вглядеться и увидеть дно Гранда. Терзающие сомнения, касающиеся таинственной записки, не покидали синьорину Диакометти. По мере ее приближения к месту встречи, мысли Каролины одолевали всякого рода варианты, которые могут стать темой для беседы с незнакомцем, но ничего дельного и незнакомого, касающегося ее родни, на ум не приходило.

Ей вспомнились слова Лауры. Да, она могла бы послушать знахарку и отправиться домой, но это заставит ее еще больше терзаться в своих догадках, что окончательно измучает душу. Ее тешит уверенность, что все закончится благополучно! Ей нужно отбросить все сомнения и поверить своему чувству, так искусно обманутому обыкновенным женским любопытством! Нет, скорее, это не то. Вероятнее всего, она желает удостовериться в том, что возлюбленный Адриано больше ничего от нее не скрывает, и ей не придется более в нем разочаровываться.

Гондола, на которой путешествовала Каролина, свернула с Канареджо и оказалась в узком и тихом переулочке. И пусть бурлящие жизнью улицы находились с обеих сторон маленького канала, однако общение в этом месте позволит избежать назойливых глаз. Спустя несколько мгновений на другом конце канала появилась гондола, направляющаяся прямо на синьорину. Сердце девушки вздрогнуло, словно предчувствуя раскрытие какой-то величайшей тайны.

Но лицо приближающейся женщины еще издалека показалось Каролине очень знакомым, и она принялась пристально рассматривать его черты. Маргарита Альбрицци… Но что эта куртизанка может знать о семье да Верона? С предчувствием неприятного общения синьорина ожидала приближения Марго. Куртизанка смотрела на Каролину надменным взглядом, едва сдерживая улыбку и затаившееся в ней злорадство. Именно это ликовало в ее глазах.

Их гондолы слегка соприкоснулись носами и тут же оттолкнулись друг от друга. Марго посмотрела на гондольера Каролины и достала несколько дукатов из бордового кошелька.

– Погуляй неподалеку, – сказала куртизанка и бросила монеты на тротуар. – Я позову.

Юноша посмотрел на Каролину, и та одобрительно кивнула. Он ловко спрыгнул с гондолы на дорожку и, собрав монеты, прошел за угол дома. Гондольер Марго отправился восвояси, не утруждая куртизанку в приказах.

Высокомерный взгляд Маргариты заставил синьорину Диакометти недовольно скривиться.

– Как собаке… – презрительно заметила Каролина.

– Что? – с едкой улыбкой на лице спросила Марго, словно не расслышала слов соперницы.

– Монеты кинула ему, как собаке – обглоданную кость, – пояснила она, едва сдерживая нахлынувший гнев за спесь куртизанки.

– О-о, ты ведь будущая герцогиня, Каролина! Эти отбросы общества подчиняются тебе, – Марго насладилась ее возмущенным взором, содержащим в себе гнев за ее дерзость.

Но гораздо более Каролину интересовал ответ на вопрос: откуда куртизанке знать о ее титуле?

– А разве ты чем-то отличаешься от них? – внезапно услышала в ответ Маргарита. – Ты ведь тоже предоставляешь свои услуги аристократии Венеции и продаешься патрициям, имеющим возможность хорошо тебе заплатить.

Маргарита с негодованием перевела дух и сквозь напускную улыбку выдавила:

– Мною назначена тебе встреча не для обсуждения занятости населения Венеции. А по делу, которое тебя интересует гораздо больше этого.

– Да, кстати, откуда такое великодушие с твоей стороны, Маргарита? – с нескрываемым ехидством спросила Каролина.

– Я бы не советовала дерзить мне, – предупредительно ответила та. – Ты ведь еще не знаешь, о чем пойдет речь. Да, я завлекла тебя сюда, написав в записке, что расскажу кое-что о твоей родне, но на самом деле мне о них не известно ровным счетом ничего.

Еще большая ярость затмила глаза Каролине, и она готовилась возмутиться, бросив в адрес куртизанки очередное язвительное замечание, но тут же подавила в себе это стремление, желая оставаться тактичной аристократкой, которой не свойственны низкие пересуды.

– Но кое-что тебя заинтересует, Каролина. Я знаю, что ты не родственница Адриано, а гражданка Генуи, – изумленный взгляд Каролины подтверждал правдоподобность слов Марго, и это прибавило куртизанке смелости и легкой иронии. – И доставил тебя в нашу удивительную республику сенатор Венеции, за что он может быть лишен своей должности. В моих интересах, в первую очередь, стоит твой отъезд из Венеции, в частности, из палаццо Адриано. Я могу помочь тебе с отъездом, если у тебя возникли с этим затруднения.

На какой-то момент синьорина впала в замешательство: откуда куртизанке могут быть известны подобные тайны? Но, прекрасно понимая, что ей необходимо сохранять внешнюю невозмутимость, Каролина ответила той усмешливой улыбкой.

– Кто ты такая, чтобы вмешиваться в дела сенатора? Куртизанка, которая в прошлом продавала ему свое грязное тело, прокормившее своей похотью половину Венеции?