Обрученные Венецией

Маттео был ее первым другом, которому она с детства доверяла. В нем присутствовали порядочность, честность, стремление к справедливости, и она, Каролина, это безоговорочно одобряла. Она не помнит такого момента, чтобы Маттео подводил ее: даже тогда, когда герцог намеревался его наказать за всякого рода общение с синьориной Каролиной, он продолжал испытывать его гнев на себе, убеждая, что молва, дошедшая до ушей Лоренцо, – беспочвенные слухи.

Разумеется, Маттео не испытывал желания делиться с Каролиной всеми своими мужскими секретами, но во многие вещи он ее все же посвящал. Что там говорить, – Маттео и Каролина все отрочество провели вместе. Будучи еще мальчишкой, он неплохо владел мечом и метко стрелял. Некоторым ловким трюкам он сумел научить и Каролину, которая мальчишечьи игры находила куда более интересными, чем скучные куклы и долгие часы обучения псалмам и каноническим законам, на которые у нее ушла половина детства.

А сколько раз Маттео приходилось вытягивать Каролину из передряг! Разумеется, было это достаточно давно, но тем не менее. Она умудрялась даже подраться с крестьянскими девчонками!

Порой его злила эта плутовка своим несносным нравом, но гораздо больше он восхищался ее девичьей отвагой и смелым решениям вступить вместе в любое «дело». И уверенность в преданности – это самое главное, что ценил в ней Маттео. Сейчас, повзрослев, он понимал, что его чувства к Каролине уже совсем не те, что были ранее, – она его привлекала как девушка, расцветающая своей красотой на его глазах. Однако сказать об этом он не мог решиться, намереваясь затянуть этот момент до более благоприятных времен.

Что касается отношения крестьянской семьи Маттео к знатным вельможам таким, как герцог да Верона, то во времена независимости Генуи от внешнего вмешательства формально крестьяне могли быть свободными от пополанов. Однако правительство и тут ожесточило требования: для того чтобы выжить, прокормить семью и заплатить немыслимые налоги, крестьяне вынуждены арендовать земли у аристократов. Кроме земли под аренду попадали также орудия труда, рабочий скот и семена. В соответствии с договором аренды крестьянин не мог покинуть земли до истечения оговоренного срока. Если же он уходил, то его возвращали и подвергали принудительному штрафу, по которому работа на синьоров могла продолжаться годами. Того, что оставалось у семьи крестьянина после оплаты аренды и налогов, едва хватало, чтобы прокормить семью до весны. Поэтому кабальная зависимость от аристократов порождала ненависть у низших слоев, воинственно настраивавшихся на освобождение от оков дворянской власти.

Именно по этим причинам агрессия и ненависть крестьян стала зарождать очаги негодования, которые за границей Генуи уже давно переросли в восстание. А сам Маттео решительно занимался организацией мятежа против герцога да Верона. Объяснять что-либо Каролине он не собирался. Равно как и не собирался обижать ее. В тщательно продуманный план входили иные намерения, не описанные в делах повстанцев. Это был личный замысел самого Маттео.

Адриано и Паоло осадили лошадей, желая продолжить путь мелким шагом. Пение птиц завораживало и позволяло отдохнуть от утомительной долгой поездки верхом. В начале лета лес переливался какой-то зелено-бирюзовой радугой, позволяя глазам отдохнуть от пыли, бьющей всю дорогу в глаза.

Молчаливый генуэзец, сопровождающий их, ехал верхом вдалеке от венецианцев, время от времени останавливаясь и ожидая нерасторопных знатных персон. Но ему пришлось набраться терпения, поскольку Маттео велел довести их до места встречи.

– Объясни мне, Адриано, – мучивший Паоло всю дорогу вопрос наконец вырвался из его уст, – зачем мы направляемся к генуэзским крестьянам? Нас могут взять под стражу: здесь, того и гляди, намереваются снести голову очередному венецианцу.

– А где ты видел венецианцев, Паоло? – с иронией в голосе произнес Адриано. Мы – заблудившиеся торговцы из Модены. Направляемся в город для договора о закупке сукна. Никто ведь не знает о том, что мы идем на встречу с крестьянами, замышляющими мятеж. С восточной стороны нас не заметят. Лес, который находится впереди нас, граничит с землями Флоренции, поэтому часть его даже не относится к Генуе. Наша же встреча состоится в непроходимой глубинке этих мест.

– Я так понимаю, что синьор Брандини именно здесь намеревался снабдить повстанческие войска оружием?

– Именно! Он ведь и говорил о том, что земли да Верона его беспокоят в первую очередь. Причем он замышлял еще и обмануть крестьян: сам понимаешь, после того, как, по замыслам, Милан подчинит себе Геную, а крестьяне окажутся в той же ситуации, что и были, только под более сильным гнетом, чем сейчас.

– А мы – особо честные персоны, – с ухмылкой произнес Паоло, – и сейчас обводим вокруг пальца миланцев.