Обрученные Венецией

Приподнятый нос с горбинкой, уродовавший и без того некрасивое лицо Изольды, и гордый взгляд на строптивую младшую сестру так раздражали Каролину, что она едва сдерживалась, чтобы всплеснуть эмоциями. В подобные мгновенья Изольда казалась еще более похожей на отца: густые черные брови сдвинулись, придавая непривлекательности и без того мужеподобным чертам ее худощавого лица, а сомкнутые губы словно пытались сдержать в себе вырывающийся на волю крик.

– Ты – жалкая плебейка… как ты смеешь вносить раздор в семью и расстраивать родителей?! – воскликнула недовольно Изольда, подойдя ближе к сестре и стараясь сохранять выражение лица гордой и воспитанной особы.

– Я – не плебейка! – воскликнула Каролина. – Я – такая же синьорина, как и ты!

– Не смей меня сравнивать с собой, ничтожество, – процедила сквозь зубы Изольда и тяжело вздохнула. – Но это ничего, вскоре я выйду замуж и, слава Иисусу Христу, твои проступки более не коснутся моих глаз.

Изольда томно вздохнула и с яростью посмотрела на сестру.

– Жду – не дождусь, – съехидничала Каролина и ответила той ехидным взглядом.

– Что ты так радуешься? – негодовала старшая сестра. – Ведь не за горами и разрешение твоей участи. И сдается мне, что ты настолько рассердила отца, что твоя помолвка состоится так же скоро.

Сердце Каролины дрогнуло при последних словах сестры, прозвучавших, словно приговор, и она взволнованно опустила глаза. Но растерянность ее продолжалась всего несколько секунд, и она гордо подняла глаза на старшую сестру, окатив ее холодным и пронзительным взглядом, словно видела Изольду насквозь.

– Я выйду замуж только по любви! – твердо и спокойно промолвила она, словно пророчила свое будущее.

Ненавистная усмешка скривила тонкие губы Изольды.

– Ты хочешь сказать, что ты вообще никогда не выйдешь замуж? Или найдешь себе мужа из какой-нибудь крестьянской семьи и всю жизнь проживешь в невыразимой нищете, тяжело работая на какого-нибудь дворянина, может, даже на моего мужа, – последние слова похоже развеселили Изольду. – А затем отправишься в мир иной с тяжестью на сердце, что оставляешь своих детей одних проживать эту тяжелую, бессмысленную жизнь.

Эти слова и прозвучавший следом злорадный смех Изольды вызвали наплывшие на глаза Каролины слезы.

– Прочь! – закричала она. – Убирайся, иначе ты не доживешь до своей свадьбы!

– Что здесь происходит? – девушки обернулись на грозный голос матушки и притихли.

– Она угрожает мне, – пискляво пожаловалась Изольда, превратившись из разъяренного быка в кроткую овечку.

Каролина испуганно посмотрела на сестру и готова была воистину убить ее за предательство. Сколько они ни ругались, Каролина никогда не жаловалась родителям, что Изольда обижает ее. Патрисия строго посмотрела на дочерей.

– Изольда, поди к себе, – строго сказала она и посмотрела на взволнованную Каролину со слезами на глазах, которая готовилась уже слушать строгий, порицающий голос матери.

– Матушка, я не угрожала ей, – произнесла жалобно Каролина.

– Я все слышала, – спокойно промолвила Патрисия, и дочь заметила добрый блик в глазах матери. – Потерпи еще совсем немного, и тебе не придется более выслушивать от нее оскорблений, – произнесла она и присела на кровать.

В тот момент Патрисия казалась Каролине эльфом, озаряющим своим ярким светом все тусклое и серое вокруг. Юная синьорина присела рядом с мамой.

– Матушка, я не хочу замуж, – воскликнула она и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы скрыть свои слезы.

– Мне понятны твои желания, дочь моя, – ответила герцогиня, едва сдерживая в себе подошедший ком к горлу. – Но существуют вещи, которые нам не подвластны. К тому же тебе нужно немедленно прекратить вести себя неподобающим для будущей герцогини образом. Отец очень рассержен твоим поведением, и он в самом деле намерен выдать тебя замуж. Оттянуть на какое-то время это замужество сможет лишь твоя покорность и достойное поведение.

В строгом голосе мамы Каролина смогла ухватить легкие нотки понимания и великодушия, что отчасти ее успокоило.

Каролина не знала, как двадцать семь лет назад Патрисия говорила своим родителям те же слова о нежеланном браке. Но ее отец даже не думал потакать дочери и насильно потащил ее к алтарю. Первые ночи своего замужества Патрисия провела тихонько плача под сопение удовлетворившего свои мужские потребности Лоренцо. И более всего юную француженку удручала разница в возрасте, стоявшая на пути взаимопонимания пары, – двадцать один год. Затем трудности в попытках забеременеть, когда супруг настойчиво требовал наследника, тяжелые роды. И когда она воспитывала Изольду, ее сердце предчувствовало, что девочка возьмет все черты отца, – не только внешние, но и внутренние. Возможно, это и не так скверно, – чтобы женщине выжить в этом жестоком мире, где она продается по количеству монет в приданом, нужно быть именно такой – жесткой, но покорной и покладистой.