Обрученные Венецией

– Ты – моя орхидея, – с улыбкой промолвил он и осыпал ее шею страстными поцелуями.

– Орхидея? – удивилась она.

– Невероятно сильный цветок, способный произрастать даже на камнях, если придется, но не умеющий цвести и благоухать без бережного и трепетного ухода. Его орудие: сила и нежность.

Он видел, как ее глаза наполнились счастливыми слезами, и прижал супругу к себе, одаривая ее уста поцелуем, так глубоко ласкающим любовью и чувственностью. Она всем сердцем отвечала на его порывы любить, но нежданный плач сынишки заставил их нехотя оторваться друг от друга.

– Я редко слышу, чтобы Даниэль плакал, – прошептал Адриано, осыпая поцелуями ее волосы. – Что делает с ним прислуга?

– Ох, Адриано, наверняка Палома укладывает его спать. Тебе ведь известно, что он бурно реагирует, когда его что-либо заставляют делать против его воли.

Адриано тихо рассмеялся и устремил свой взор, полный необъятного восхищения, в ее глаза:

– О-о-о, милая, мне известно как никому другому, что с этим справиться очень нелегко!

Каролина поняла, что он говорит о ее непокорности, которую малыш унаследовал. Она смущенно улыбнулась.

– Зачем ты так говоришь? – в ее голосе чувствовалась любящая обида. – Ведь ты – единственный человек, которому я безоговорочно подчиняюсь.

– Да, но даже твое подчинение носит непокорный характер, – улыбнулся он. – Втайне ты все равно заставляешь меня сделать так, как желаешь ты.

Она спрятала свое лицо в его крепких плечах.

– Ох, Адриано Фоскарини, тебе, пожалуй, одному удается меня понимать и продолжать восхищаться.

В этот самый момент послышался оклик Паломы, и на палубе показался маленький полуторагодовалый проказник, направившийся бежать прямо к маменьке и папеньке, с любовью ожидающим свое чадо.

– Это несносный малыш, синьора! – с возмущением произнесла спешащая за ним Палома. – Знаете что? Укладывайте-ка вы его сами! Только родители и могут хоть как-то повлиять на его буйность!

Адриано со смехом подхватил Даниэля на руки и расцеловал пухлые щечки своего сынишки. Каролина с любовью посмотрела на своих мужчин.

– Словно две капли воды, – с горделивой улыбкой промолвила она.

Адриано с нетерпеливой любовью посмотрел на свое сокровище.

– Одна из этих капель – целое море счастья!

– Omnia vincit amor[21]… – тихо промолвила она.

– …Et noc cedamus amori[22], – нежно выдохнул он и прижал их обоих к себе, всей своей сущностью наслаждаясь полнотой переполняющих его чувств.